— В смысле «превратили»? — Тупо переспросил староста деревни.
— Я думаю, что это была флэриэ. Она очаровала мальчишку, чтобы тот помогал ей. Влюбила в себя. Не знаю чего она добивалась, но вы ей помешали. Убили. Сами создали неупокоенного духа, одержимого жаждой мести. — Пояснил ищущий. — Видимо, когда Застывший лес расширился и завладел обратной стороной Королевского кряжа, то туман по пещерам, добрался до того места, где вы сожгли девушку и дал ей сил вернуться. Она стала с ним единым целым. Когда же Киран на войне столкнулся с туманом, то чары флэриэ ожили в нем, вместе с памятью о ней. Он стал ее глазами. Воплощением ее воли, как последний из тех, на кого воздействовала ее магия.
— Но ведь десять лет прошло…
— То, что долго для человека, лишь миг для духа, — Митр пожал широкими плечами. — Как бы то ни было нам нужно спешить. Вам следует покинуть это место до заката или вы умрете. Собирайте вещи, берите лишь самое необходимое. Скоро выдвигаемся. — С этими словами ищущий развернулся и вышел из дома, но Тенро догнал его на крыльце.
— А как же Киран? Почему он стал… таким? Ты же знаешь!
— О некоторых вещах тебе самому лучше не знать, охотник. — В голосе Митра не проступило никаких эмоций. — Вернись в дом и поторопи местных. Мы не можем медлить. — Ищущий отвернулся, давая понять, что на этом разговор окончен и Тенро не получит больше никаких объяснений.
Охотник собрался вновь остановить ищущего, но Кира перехватила его руку, заглянув охотнику в глаза и предостерегающе покачав головой.
— Просто сделай, как сказал брат, — попросила ищущая.
Смерив всколыхнувшуюся в душе волну гнева, Тенро ничего не оставалось, как последовать совету Киры. Он мог бы попробовать вытрясти из надменного Митра все, что ему нужно, но не был уверен, что справится с ищущим.
Да и, если тот прав, то вскоре каждый меч будет на вес золота. Отвернувшись, Тенро поспешил в дом, из которого уже выбегали встревоженные жители Зеленых полян.
Сборы деревенских жителей проходили в спешке и лихорадочной суете. А вот у самого Тенро вещей оказалось на удивление немного.
Нет, он предполагал, что не успел со времени возвращения обжиться хоть сколь-нибудь приличным количеством разнообразного хлама, который и оставлять не хочется, и выкидывать жалко, но и с собой таскать незачем. Но получилось совсем иначе — хлама не нашлось вовсе.
Сменную одежду Тенро надел сразу же, попросту выбросив прежнюю испачканную кровью и разодранную во множестве мест. Немного подумав, охотник прицепил на пояс кошель с вырученными за недавнюю поездку в город деньгами. Их было немного, почти все они с отцом потратили на заказы земляков, но кое что, все же, осталось и могло пригодиться.
Охотник забросил за спину колчан и достал с чердака свой старый лук, взамен сломанного. Натягивая тетиву, Тенро почувствовал, будто встретился со старым другом. Шутка ли, этот лук когда-то принадлежал какому-то наэрцу. Еще в самом начале своей службы, тетива на казенном оружии лопнула, и Тенро пришлось подобрать лук убитого им противника. Тогда оружие спасло разведчику жизнь и с тех пор они стали неразлучны.
Лишь вернувшись с войны, в попытке забыть прошлое словно страшный сон, Тенро спрятал лук, при помощи которого убил сотни противников. Он всегда считал, что убивают именно с помощью оружия, а не оружием. Кто бы что ни говорил, а не стрелы или клинки отнимают жизни. Убивает именно тот, кто наносит удар или выпускает стрелу. Сталь острия и скорость стрелы не избавляют от малодушия и не очищают совесть.
Оружие лишь инструмент, без воли, без души, без стремления. Так Тенро считал всегда, но сегодня впервые усомнился в своих убеждениях.
Когда он взял в руки верный лук и, ласково пробежав пальцами по тетиве, слегка натянул ее, то почувствовал заключенную в этом оружии силу. Разжав пальцы, он улыбнулся, слыша пение тетивы — столь знакомый призыв не раз и не два звавший его в битву. Может, у оружия и нет души, но у него определенно есть память. Тенро готов был поклясться, что чувствует, как старый приятель радуется новой встрече.
