— Хм! — протянул Аскис, — верхний изгиб действительно выглядит странно. Если его развернуть, мы получим почти идеальный бумеранг. Вектор радиуса…
— Хватит! — запротестовал Уэддон. — Не все же столь учены, как вы…
— И конечно здесь некому дать мне логарифмическую таблицу и счетную линейку, — продолжил Аскис. — Но Мак Карти прав, штука эта очень странная.
— Это — ЭГ-1405,— заявил Брайс.
Ол Брайс был хранителем галереи Форстер, маленького, но богатого музея соседнего городка Престона, где был открыт кабинет египтологии, которому завидовал даже Британский музей.
— ЭГ-1405? — воскликнули остальные.
— Номер одного из наших коллекционных экспонатов. Его нашли в саркофаге, который нам недавно прислал из Египта доктор Морестон.
— Морестон нарушил покой еще одной пирамиды? — со смехом спросил Аскис.
— Саркофаг не из пирамиды, а из подземного некрополя, вернее из так называемого „могильного колодца“. Что делает вещицу еще более странной. Эта клюшка, а речь идет именно о клюшке, лежала рядом с чудесной мумией.
— О Господи! — воскликнул Уэддон. — Только не рассказывайте об этом на всех перекрестках! Иначе подумают, что египтяне во времена фараонов играли в гольф!.. Вы хотите вызвать восстание в Шотландии?
— А можно поглядеть на ЭГ-1405? — спросил Мак Карти.
— Конечно, — ответил Брайс, — тем более, что мне хочется услышать разные мнения. Поехали. „Моррис“ — не автобус, но если ужаться…
* * *
Клюшка переходила из рук в руки, и никто уже не смеялся.
— Древняя вещица? — спросил Уэддон.
— Восемнадцатая династия, четырнадцатый или тринадцатый век до нашей эры, — ответил хранитель, — а скорее всего датируется царством Сети I, отца великого Рамзеса II.
— Головка великолепна, — заметил Мак Карта, — скажу даже идеальна. Верхний изгиб наших клюшек не столь совершенен. Как вы думаете, Аскис?
— Ваша правда. Здесь заложена отличная тригонометрическая задача…
— Она из металла, — продолжил Мак Карти, — но я не знаю из какого. Что касается дерева ручки…
— На это я могу ответить, — сказал Брайс. — Очень редкая порода железного дерева, похоже, из Эфиопии. Что касается металла…
— Бронза?
Брайс отрицательно покачал головой.
— Нет… Не хотелось бы распространяться на эту тему, чтобы не вызвать едких опровержений со стороны некоторых ученых кругов… Быть может, орихалк…
— Орихалк? — переспросил Уэддон.
— Довольно таинственный драгоценный металл, о котором упоминают древнегреческие авторы. Некоторые ученые мужи наделяют его сегодня сказочными и странными свойствами.
И в это мгновение внимание посетителей привлекла мумия.
— Ну и великан! — воскликнул Аскис.
— Вернее великанша, — поправил его Брайс, — ибо это мумия женщины. Шесть футов три дюйма…
— Как раз рост нашего приятеля Мак Карти! — засмеялся Уэддон.
— Хочу заметите — начал Брайс, что искусство мумифицирования достигло своей вершины именно при восемнадцатой династии. Поглядите на эти бинты, они почти сохранили свою белизну… А кроме того обратите внимание на бинты, сжимающие голову, они иные, чем те, что мы видим на теле. Они похожи на пластик, а такие я встречаю на мумии впервые. Бинты плотно обтягивают лицо, подчеркивая все его черты.
Никто больше не слушал хранителя — всех поразила нечеловеческая и какая-то ужасная красота лица.
Мак Карти первом нарушил заклятье немого созерцания.
— Брайс, — спросил он>— а нельзя ли мне исполнить драйв… этой ЭГ-1405? Например, завтра?
— Ладно, — согласился хранитель после небольшого раздумья. — Но с утра пораньше, поскольку мне не хочется, чтобы стало известно об использовании музейных экспонатов для игры в гольф!
* * *
На восходе солнца вся четверка уже находилась на пустынном поле. Томпкинс согласился быть кэдди Мак Карти. Расстояние до первой лунки в Вестмор-клубе равнялось тремстам двадцати ярдам. Мак Карти два раза размахнулся, чтобы исполнить свинг с помощью странной клюшки. Только позже трое друзей припомнили свист драйвера, рассекающего воздух, это был своего рода пронзительный призыв, похожий на предсмертный.
Затем головка ударила по мячику. Только секунду можно было следить за его полетом, затем вдалеке, Томпкинс вскинул руки и подскочил к лунке, чтобы извлечь флажок. Затем послышался его истошный вопль. Мячик упал на грин
