С той ночи, когда изменился ритм барабанов, пираты начали возвращаться на скайдл. Плавающий остров обрастал кораблями, и каждый капитан приходил с дарами для Оникса. Помимо новых игрушек, первый пират забрал маленького оранжевого гремлина по имени Тикки. Тикки любил небылицы: про зефирный остров, на котором живут жирные розовые гремлины; про прозрачную воду, в которой можно купаться; про деревья, на которых растут плоды слаще зефира.
- Я тоже слышал эту сказку, - сказал я.
Пираты скайдла грабили новые острова, и все чаще злая толпа приводила к Ониксу черных гремлинов. Черные гремлины грозили отмщением и гибли в огне. Они говорили разные слова, но всегда заканчивали фразой: "Мир жесток".
Оникс убивал. Иккену не помог железный щит - первый пират выпустил струю огня, и железо растеклось по полу. Маленького Клап-Клапа чешуйчатый задушил, а когда Вроа бросился на помощь, Оникс разорвал ему брюхо когтями. Вроа мучился всю ночь, прежде чем погиб. На смену старым гремлинам приходили новые, других цветов, с другими историями, с других островов, и все они становились одинаковыми, когда Оникс забирал их жизни.
Оникс не трогал только меня. После убийств он спрашивал, какого цвета были мертвые гремлины. А я отвечал и ждал, когда наступит мой черед. Но время шло, а Оникс не торопился меня убивать.
Я начал хоронить. Я собирал в кучки то, что оставалось от мертвых - тела, кости, пепел - и ставил неподалеку игрушку в память о них. На труп Будто я надел желтое ожерелье, пепел Иккена спрятал под деревянным щитом, а у костей Тикки положил книгу сказок. Кости гремлинов, что были здесь раньше, я собрал в одну большую кучу и накрыл одеялом с рисунком костяной клетки. Оникс не обращал внимания. Вскоре часть зала превратилась в кладбище.
- Оникс не тронет вас, только не злите его и не попадайтесь на глаза. Я добуду зефир. Пожалуйста, не разговаривайте с ним и не трогайте его вещи, - говорил я новым гремлинам, попавшим под купол. Они верили мне, ели зефир, веселились, с опаской поглядывали на чешуйчатого пирата. А потом я хоронил их, а рядом оставлял игрушку.
Спустя тридцать ночей я перестал знакомиться с новыми гремлинами. Я начал жить на краю зала, где построил гнездо, в котором спрятал кокон Ари-Ару.
- Хочу есть, пожалуйста.
- Какой цвет красивей: синий или зеленый?
- Синий.
- Зефир в коробке справа.
Я находил несколько засохших зефирок и уходил. Ониксу было без разницы, как я отвечу на вопрос. У меня не было друзей, а дружиться я не хотел. Месяц спустя я стал похож на Иккена, только не носил с собой щит, потому что знал, что если первый пират захочет меня убить, то железо не поможет.
А потом вылупилась Ари-Ару.
Лазурный кокон треснул, и наружу высунулась мокрая белая лапка. Лапка сковырнула когтями часть кокона, и раздался хруст пережевываемой оболочки. Ари-Ару съела шестую часть кокона и снова заснула. Я заглянул в отверстие и увидел мокрую морду спящей Ари-Ару. На всякий случай я просунул ей несколько зефирок. Чтобы Оникс не догадался, что она поправилась, я накрыл кокон плюшевым многоногом.
Но уже на следующую ночь Ари-Ару доела кокон. Она была очень слабой, не открывала глаз, все время спала и просыпалась только для того, чтобы поесть. Я скормил ей весь запас зефира. Когда она ворочалась или сопела, я зажимал ее рот лапой, чтобы Оникс не услышал.
Ари-Ару изменилась. Ее лапы удлинились, превратившись в огромные перепончатые крылья, заканчивающиеся страшными когтями. На ушах появились кисточки, хвост удлинился, а лапы стали крепче. Клыки увеличились и заострились.
Я никогда боялся первого пирата так, как сейчас, когда вылупилась Ари-Ару. Я перестал спать, но когда впадал в дрему, то видел, как Оникс сжигал крылатую самку и от нее ничего не оставалось, а я никак не мог найти игрушку белого цвета - такую же красивую, как Ари-Ару. У меня начал дергаться глаз и щека, я все время спотыкался на ровном месте, а мои когти стали хрупкими, часто ломались и кровоточили. Весь зефир, что получалось добыть у Оникса, я отдавал Ари-Ару.
