С приходом к власти новой партии Петербургское государство сразу стало резко отличаться от южного соседа. Если в Московской России все города были заполнены митингующим народом, то на улицах Петербурга, Пскова, Новгорода тихо и пустынно. По Петербургскому тракту, бывшему Ленинградскому шоссе, изредка на бешеной скорости неслись автомобили иностранных фирм. Свое население чаще передвигалось при помощи самокатов. Самокаты стали главным индивидуальным транспортным средством граждан. Новая Еврейская партия не без основания гордилась грандиозной закупкой самокатов у Монгольского самокатного концерна. Почти все жители этой удивительной страны имели работу, благодаря петербургскому заказу. При полном отсутствии бензина сия мера была очень своевременна. Люди перестали опаздывать на службу. Члены правительства ездили на работу в Смольный на велосипедах. Возле дома правительства даже соорудили специальную велостоянку, где был приставлен городовой. Начальство имело дорогие велосипеды европейских заводов с облегченным приводом. Такие машины требовали охраны…
Миша Фомин решил так же воспользоваться велосипедом для своего путешествия. До границы в Бологом он доберется за пару дней. Но в Московской России придется искать другой транспорт. Там к каждому велосипедисту приглядываются с недоверием, не агент ли он из Петербурга…
Дядя предоставил Мише прекрасный гоночный, французской работы, велосипед из гаража внутренних дел.
Миша выехал с первыми лучами солнца. Погода благоприятствовала. В этот ранний час десятки тысяч петербуржцев еще не вывели своих велосипедов на улицы. В час пик выехать на Московский проспект было бы гораздо труднее. Поскольку задание у Фомина было секретное, то и встречать знакомых ему тоже не очень-то хотелось. Но на Московском его, как назло, нагнал приятель по партии Новых Молодых Евреев. Славка Попов был тоже активистом в партии и участвовал вместе с Фоминым в торжественном затоплении крейсера «Аврора» в две тысячи восьмом году.
Пришлось остановиться и переброситься несколькими ничего не значащими фразами. Славка сообщил, что у них на заводе повысили зарплату. В месяц многие получали уже по четыре батона хлеба. Сам Славка, правда, вырабатывал только три, но выйти в передовые надежды не терял. Новая Еврейская партия быстро подняла дисциплину государства на высокий уровень тем, что отменила деньги. Люди получали заработную плату продуктами. Хорошо отлаженная система штрафов и поощрений привела граждан государства к всеобщему трудовому подъему. Бюллетени не оплачивались, поэтому никто не болел. Лозунг партии «Сильные скорее выживут» был, если и не очень гуманным, то вполне реалистичным…
Кроме того, при отмене торгов, о-денежных операций в городе освободилось множество помещений, ранее занятых магазинами. В этих помещениях на Невском инвалиды, престарелые и малолетние вязали лапти на сувениры, вышивали гладью, точили, резали и красили. Иностранцы платили в городской банк определенную сумму на определенный срок и за это могли беспрепятственно покупать товары. Посещая мастерскую, иностранец отбирал любое изделие в любом количестве. Вместо оплаты он показывал квиток банка. Квиток был действителен на квартал и окрашен в определенный цвет. Все просто и никакой волокиты и бюрократии.
Фомин выехал за город, когда утро стояло ярким, солнечным и теплым. Миша еще в министерстве узнал сводку погоды. Ему казалось странным, что в Москве ветрено и холодно, а у них тут тепло и тихо… Если бы не ощущение тревоги за судьбу Маши Невзоровой, Фомин мог бы даже порадоваться и этому утру, и погоде, и отсутствию бездельников на улицах. Но первая любовь – суровое чувство. И то, что сама Маша считала Фомина сопляком и относилась к его любви с убийственной иронией, не мешало юноше страдать и надеяться…
В Колпино Миша подъехал к местному отделению своего ведомства, отдал городовому велосипед и направился в кабинет районного Еврея внутренних дел. Там он показал документ, Сотрудник управления, вызванный начальством, проводил Мишу в буфетную. Юноша получил тарелку щей и большой ломоть серого вкусного хлеба. Фомин, быстро уплетая положенный ему рацион, отметил, что хлеб в Колпино пекут лучше, чем в Петербурге…
