Что‑то не столь древнее, как фокус нимфы, но черное. Намного чернее впечатанного в душу гримория. Намного более жуткого, чем самый мерзкий и противный мирозданию ритуал, запечатленный на истлевших страницах. И это нечто, голодное как тысяча демонов из самых глубин бездны, жадно потянулось к Комеденти и мир пришел в норму.
Вновь кричали студенты по ту сторону горящего здания. Гудели сирены, чье мигание уже было видно под школьным холмом. Вот только изменилась нимфа. Нет, она оставалось все той же прекрасной леди, вот только исчезла вся её стать. Да и как можно сохранить стать, когда крича от страха, корчишься в агонии на теплой от пожара земле.
— Что ты сделал?! — взревел Дэвенпорт, поднимая дуло дробовика.
— Н — не з — знаю, — отшатнулся Алекс.
Его руки дрожали, в глазах стоял испуг, а по лбу градом катился пот.
— Что ты сделал, чертов маг?!
Когда же Комеденти вскрикнула особо жутко и громко, норд выстрелил. Алекс как в замедленной съемке смотрел, как летит в его сторону дробь. Его разум хоть и устал за сегодняшний безумный день, но работал исправно, пусть и на износ. Как и подобает человеческому организму, в минуту смертельной опасности в кровь выплеснулся адреналин.
Ускорилось восприятие, замедляя темп времени. Но как бы ни было оно быстро, дробь летела быстрее. В голове Алекса шуршали древние страницы, но нужного заклинания оказалось невозможно найти.
Все, что оставалось парню — смиренно принять свою судьбу и спокойно превратиться в не самый аппетитный сыр.
Увы, у судьбы было свое мнение на этот счет. Дробь неожиданно изменила свой курс, ударив не в грудь Алекса, а ему под ноги. И пусть пара снарядов все же задели его ноги, но это было лучше, чем помереть на чужой земле.
— Чертов маг! — Дэвенпорт еще раз вздернул рычаг дробовика.
На этот раз Алекс не считал ворон. Он не собирался размышлять, что спасло его в тот момент. Он лишь взмахнул рукой и оружие врезалось прямо в переносицу норда, отправляя его в скоротечный сон.
Думский, посмотрев на корчившуюся Комеденти, взмахнул рукой и произнес:
— Negante!
Надежда, что заклинание снимает неизвестное проклятье, оправдалась. Когда черное облако, окутавшее нимфу, спало — та больше не орала и не корчилась. Лишь тяжело дышала, будучи не в силах даже поднять веки.
— Бежим, — как‑то испуганно промялила Лиза и потянула Алекса за собой.
Думский, бросив прощальный взгляд на пылающую школу, побежал вниз под холм. Он так и не заметил странного человека в костюме уборщика, но в слишком дорогих туфлях для этой должности. А странный "уборщик", опустив ладонь, с которой сорвалось просто кинетическое заклинание, щелкнул пальцами и растворился, на фоне здания школы. Лишь применяемая им трава говорила о том, что человек не исчез, а следует за Думским…
* * *
Следуя указанием Лиза, Думский вырулил на просеку. Стронтон сказала, что когда‑то здесь жили цыгане. На примерно в начале года, никого не предупреждая, собрали свои вещи и табор, как говориться, ушел в небо. Благо кочевники стояли здесь довольно долго, так что успели приспособить заброшенные охотничьи домишки. В одном из них Алексу и предлагалось "залечь на дно". Парень согласился.
Одновременно с щелчком ручника зазвонил телефон Лизы.
— Да, пап, — лицо девушки даже не дрогнула, а тон был самим спокойствием.
Дум мысленно вздрогнул — из дочери шерифа получится отменный коп… ну или непревзойденная мошенница.
— Нет, пап, меня не было в школе.
Вот так легко соврать. Нет, врать могут все, но чтобы вот так… Была бы у парня шляпа — он бы её непременно снял.
— Серьезно?! Кошмар какой!
Ах это поддельное удивление! Даже профессионал вряд ли бы отличил его от подлинника. Вот и как после такого верить людям? А в частности — женщинам. Тем более — красивым.
— И не поспоришь, — даже смех у неё был естественный. — Действительно отличный день, чтобы прогулять.
Закончив восхищаться компаньоном, Алекс нагнулся и внимательно осмотрел ступню.
— Да, хорошо. Я буду через полчаса максимум, — и Лиза повесила трубку.
Кровь сочилась сквозь штаны, но раны были поверхностные. Не сравнить с плечом, где пуля успела проделать настоящий тоннель.
