Ручейки крови зазмеились вокруг ног и лап, отражая в себе лучи полной луны, дельфином ныряющей в черных облаках, затянувших ночное небо.
Замерли волки. Прекратили огонь гвардейцы.
На ноги поднялся пришедший в себя Джон.
С каким‑то потусторонним лязгом, больше напоминающим вой банши, Смит достал из кейса клинок. Обычный, ничем не приметный бастард, с расплющенной монетой вместо "яблока". И тем не менее волки завыли и отступили на пару шагов назад. Дум внезапно ощутил, как саван старушки смерти окутал его с ног до головы, пронизывая могильным холодом. Казалось сама смерть поселилась в лезвии древнего меча.
Леди гвардеец с красивыми, пышными волосами выцелила ближайшего "шифтера" и нажала на курок. Пуля, оставив за собой пороховое облачко, пробила парадные двери и со стороны улицы послышались отрывистые команды.
Девушка, конвульсивно дергаясь и с немой мольбой смотря на лидера группировки, медленно поднималась над полом. Из её груди, разорвав блузку и обнажив красивую кожу, опутанную тонкими нитями шрамов, торчали четыре огромных когтя.
Будто костяные сабли они нанизали её, а луп — гару, вставший во весь рост прямо в центре обороны фанатиков, не замечал веса. Его правая рука бугрилась мышцами и из оскаленной пасти вырвался полный ярости рык.
Еще четыре когтя прошли сквозь спину; леди кашлянула кровью и дернулась в последний раз. Алекс еще долго будет помнить её затуманенный, просящий взгляд и кровавую пену в уголках красивых губ. Мгновение и гигантский монстр делает легкое движение лапами — руками. Совсем как ребенок, распахивающий обътья улыбающейся матери.
Дум еле сдержал рвотный позыв, когда две половины разорванного тела упали на скамьи в разных концах зала.
— Смерть Змею! — завопил Смит, одним прыжком преодолевая разделявшее их с луп — гару пространство.
Клинок встретил когти, высекая бордовые и белые искры. Гримасса ненависти и желания отомстить встала напротив ощерившейся, безумной морды.
— Смерть Змею! — выкрикнули фанатики синхронно перезаряжая оружие.
Завыла стая, кидаясь прямо в гущу сражения. То, что десять секунд назад напоминало слаженный загон добычи, превратилось в кровавую баню.
Лапы, руки, морды, оружие, коги, стекленеющие глаза, пороховые облака и брызги крови — все это смешалось в безумном водовороте смертей. Дум смотрел на это, понимая, что должен ужаснуться, должен испытать хоть что‑то, кроме скручивающего живот отвращения, граничащего с брезгливым омерзением.
Когда волк запрыгнул на спину упавшего гвардейца и выгрыз позвоночник; когда его же самого нашпиговали серебром, превращая в мелкое сито; когда от крови и пороха в воздухе повисла черно — красная пелена. Когда пол из золотистого превратился в алый, а от запаха закружилась голова, Дум должен был почувствовать укор совести. Ведь это он все устроил, он спланировал эту резню.
Но что‑то внутри головы нашептывало "они бы и так друг друга переубивали, ты здесь ни при чем". И Алекс верил этому голосу, хоть и понимал, что его нельзя слушать, нельзя даже слышать. Потому что в нем звучали интонации чертового Балтаила.
И все же Алекс верил. Верил, когда Гвардеец вбил штурмовую винтовку в глотку волку и нажал на спусковой крючок, а в это время другой оборотень в прыжке вырвал ему кадык. Когда люди, бледнея, пытались закрывать раны руками, а в это время их драли на части. Когда волки отпрыгивали от одних пуль, чтобы их настигли другие. Когда смешивалась кровь, из ручейков превращаясь в потоки, сливающиеся в целое озеро.
В центре же стояли луп — гару и Смит.
Не замечая ничего вокруг, они самозабвенно рубили друг друга. Вернее Джон рубил, а оборотень пытался дотянуться до противника когтями и клыками.
Джон, немного качнув корпусом, сделал полушаг назад и выставив клинок перед собой, дернул запястьем. Лезвие сперва взмыло, а потом молниеносно опустилось на грудь твари, оставляя в воздухе серебристый росчерк. Индеец заревел, запрокидывая морду. Шерсть слиплась от крови, но луп — гару, кажется, не обращал внимания на "мелкие порезы".
Взмахами лап он заставлял воздух дрожать, а каждый удар, пришедшийся на блок, чуть ли не подкашивал немаленького Смита. Казалось что брюки трещали в районе бедер каждый раз, когда лощеный псевдо — ФБРовец приседал, чтобы смягчить давление от взмахов монстра.
