«Красно-зеленые не дают покоя белой собаке Врангелю. Но бороться с нами очень трудно. Вы можете вырубить все леса, но гор вы все равно уничтожить не сможете; вы можете пустить на нас газы, но от них погибнет население и ваша же свора; вы можете бросить на нас двести тысяч войск, но сколько же их у вас всего на фронте?»
«Товарищи солдаты и офицеры! Мы обращаемся к вам с последним призывом: покидайте ряды белых, идите в леса! Вы найдете там нас. Не дайте уйти приспешникам белых, которые за вашими спинами грузят чемоданы.
Близится час расплаты!»
Бойцам очень понравились воззвания. Несколько дней товарищ Макар ходил героем. Но воззвания хоть и читались внимательно, особого результата не давали.
Пришли в отряд несколько бойцов из разгромленного белыми отряда, базировавшегося возле Ялты. Они сообщили, что против повстанцев брошены самые верные части белых. Борьба с ними не может быть успешной из-за малочисленности партизанских отрядов и отсутствия оружия.
Товарищ Макар надолго задумался. Вот если бы ему удалось достать для партизан оружие. Да не десяток винтовок, а много, да еще патроны и пулеметы.
Вот тогда бы он сумел выдвинуться… Но оружия взять негде. На артиллерийские склады в Севастополе нечего и соваться — опасно.
Эх, были бы деньги! У спекулянтов за большие деньги можно что угодно достать. Вагон винтовок привезут куда надо, пулеметы, хоть танк английский! Но танк партизанам в горах без надобности… Пока он предавался бесплодным размышлениям, его вызвали к командиру Повстанческого советского полка товарищу Бабахану. Как видно, сочиненные Макаром воззвания сыграли свою роль, и товарищ Бабахан почувствовал к нему сильное доверие.
— Вот что, товарищ Макар, — начал Бабахан, не тратя времени даром. — Партия решила оказать тебе огромное доверие.
«Правильно начинает, — одобрил про себя Макар, — сразу о деле».
— Положение у партизан, сам знаешь, очень серьезное, — продолжал Бабахан. — Люди голодают, не хватает оружия, одежды и продовольствия. Кроме того, тебе, как человеку идеологически грамотному, должно быть понятно, что пока мы не наладим в полку партийную и воинскую дисциплину, мы не сможем успешно бороться с белыми.
«Так-так, — сообразил товарищ Макар, — упаднические настроения, не верит в партизанскую борьбу… Очень интересно!»
На лице его, однако, ничего не отразилось, он продолжал внимательно слушать, глядя в лицо товарищу Бабахану.
— Вот поэтому я решил послать тебя к нашим через линию фронта, — твердо продолжал Бабахан. — Человек ты по-партийному смелый, решительный, в трудной ситуации не растеряешься. Опять же грамотный, сумеешь объяснить там ситуацию нашу. Писем никаких давать тебе не хочу — найдут еще… А на словах передай, что больше оружия необходимы нам люди — настоящие бойцы и командиры, которые разбираются в военной науке. Это очень важно, потому что если партизан сейчас крепкой дисциплиной не повязать, то все отряды превратятся в банды и уйдут в горы, и станут только грабежами заниматься, вот как Серега Захарченко. Сам знаешь, как начнется разбой, так потом людей ни в какие оглобли не ввести.
— Понимаю, — осторожно кивнул Макар.
— Вот ты это все там, в штабе фронта, и передай. Писем я писать не буду, а документ тебе за своей подписью дам, чтобы наши поверили. Фронт переходить будешь возле Геническа.
— Что в даль такую переть? — недовольно вскинулся Макар.
— Там безопаснее. Перешейки очень охраняют, и у Перекопа, и на Чонгаре.
Значит, вот тут, — Бабахан развернул самодельную карту, — у домика соляного сторожа в узком месте переправитесь через Сиваш, с тобой двое татар пойдут — Ибрагимов и Чапчакчи, надежные товарищи, опытные и местность знают. Значит, проводят они тебя потом до деревни Ак-Тыкыр, у Чапчакчи там родственники. Там пересидите день, а ночью — через промоину к Геническу, авось белые не подстрелят…
— Добро! — решительно тряхнул головой Макар, сообразив, что ему подвалила удача. — Все сделаю.
Он подумал, что Бабахан — человек конченый, потому что товарищ Макар, если, конечно, доберется до красных, уже не преминет рассказать о его упаднических настроениях и неверии в партизанскую борьбу. Припомнит он Бабахану его косые взгляды! И тогда посмотрим, кто где окажется…
