– Это как?! – проследив за моим взглядом, уже в канале выдохнул Пончик и присовокупил пару выражений, которые в приличном обществе обычно не произносят. – Так же не бывает! Это же…
Амеба тем временем, не обратив внимания на проткнувшее ее копье, метнулась к солдату и, обвив его своими щупальцами, легко повалила на землю. Полоска ХП двести тридцатого стражника улетела практически мгновенно, а по накрывшей его тело твари пробежали десятки желтых огоньков. Спустя пару ударов сердца она отлипла от своей жертвы и, потеряв к ней интерес, повисла в воздухе, едва заметно шевеля короткими щупальцами. Труп солдата зашевелился, поднялся на ноги, подхватил с земли копье и, покачиваясь, направился к нам.
– Это измененные, дар. Раньше я не знала, откуда они берутся, – кивнув на мертвецов, прокомментировала увиденное Раена. – Понятия не имею, что это за тварь и сможем ли мы ее убить, но этим людям мы уже не поможем ничем.
– Это частичка сути Неприкаянного. Некоторые высшие существа способны создавать тысячи таких тварей, – подойдя к нам, пояснила Ваесса. – Обычная сталь против них бессильна, насчет магии – не знаю, – добавила она и перевела взгляд на меня, ожидая решения.
«Кусочек высшего существа, значит, – подумал я, глядя на висящую впереди мерзость. – У древних там вроде тоже какие-то измененные были? Но не суть. Ваесса сказала, что этих тварей тут могут быть тысячи. Смысл соваться к морту, если не сможем убить даже одну?»
– Валим всех и прорываемся к рынку! – обнажив Пагубу, скомандовал я. – А эту мерзость сейчас проверю сам. Вперед!
Прыжок! Ходячий мертвец неожиданно ловко выбрасывает вперед копье, но я успеваю подставить под него щит. Полшага вперед и вправо. Острие клинка пробивает бригантину, входит копейщику в грудь, а удар кромкой щита опрокидывает его на землю. Трое измененных с разных сторон бросаются ко мне, но в бой уже вступают ребята. Двое мертвецов попадают под Ледяной Дождь, в третьего рывком влетает Кан. Добиваю упавшего на траву копейщика и сразу же наношу колющий удар в появившееся прямо передо мной чернильное пятно, успев заметить, что глаза у этой твари треугольные.
Все вокруг словно бы замерло. По мозгам ударил истошный визг, амеба застыла в воздухе и распалась на клочья черного тумана, которые спустя мгновение быстро втянулись в лезвие моего клинка. Фаталити, сука!
– Что это, мать его, за дерьмо? – тут же выругался в канале Пончик. – Она по ХП бьет, десять процентов как с куста! И радиус какой-то запредельный!
Рев поменял тональность. Так бы, наверное, визжала свинья, вздумай ее кто-то увеличить до размеров мамонта. То ли морт почувствовал гибель этой дряни, то ли святые отцы отдавили ему какое-то место. Ну да и хрен с ним. Эти непонятные существа умирают, как обычные мобы, а значит, проблем с ними не будет. Все-таки легендарки в наших руках – не какая-нибудь там «обыкновенная сталь».
– Давайте быстрее! – Кан обернулся и указал рукой туда, где за деревьями просматривалось ограда рынка. – Там идет бой! Я слышу команды!
Мимо меня, широко расставив крылья и забавно покачиваясь на ходу, пробежал Гоша. Дракон ударом морды сбил бегущего ко мне мертвеца и притормозил, выглядывая следующую жертву. Никакого лута в убитой твари не оказалось, как и в трупе солдата. Впрочем, сейчас не до него. Я оглянулся по сторонам и, не увидев ничего интересного, вместе с отставшей Ваессой побежал в указанном направлении. Не знаю, что там командор слышит в этой сумасшедшей какофонии из рева, колокольного звона и криков, но не доверять ему у меня оснований нет.
Эту часть парка мы очищали по мере своего продвижения. Риис с Раеной издали уничтожали сбегающихся на нас мобов, драконы страховали, милишники бездельничали. У ограды Кан срубил еще одну амебу и, добежав до угла, вскинул руку в предупреждающем жесте.
– Тут опять непонятное! – в канале произнес он. – Но вам лучше поторопиться.
Через полминуты увидели уже все. По небольшой, примыкающей к городскому рынку площади к храму плотной группой медленно двигалась пара десятков каких-то обрубков. Так в детских фильмах любят показывать ожившие пни. Только тут выглядело немного иначе: что-то среднее между деревьями и осьминогами. Угольно-черного цвета, без полоски ХП и какого-либо намека на голову. Твари медленно покачивали своими корявыми конечностями и в ярком свете уличных фонарей казались сгустками ожившего мрака.
