* * *
…Пока мы готовили, проводили и обрабатывали данные эксперимента, неожиданно прилетела специальная комиссия, назначенная первым заместителем и исполнявшим обязанности министра генералом армии П. Г. Лушевым. Это был, по всей вероятности, результат переговоров с ним Щербины. Председателем комиссии был назначен генерал армии И. А. Герасимов, который впервые в самые тяжелые дни после аварии возглавил оперативную группу МО СССР. Но не в обиду ему и всему Министерству обороны будет сказано, что это был не лучший вариант руководства ликвидацией последствий.
Ведь вместе с Н. И. Рыжковым и Е. К. Лигачевым 2 мая в Чернобыль прилетел начальник Гражданской обороны СССР генерал армии А. Т. Алтунин. И нужно было с самого начала возложить на него руководство всей операцией по ликвидации последствий аварии от начала и до конца. Штаб ГО СССР и его основные управления следовало бы немедленно передислоцировать в Чернобыль и только придать соответствующее недостающее количество войск. А что получилось? Насколько мне известно, А. Т. Алтунина отстранили ретивые начальники и отправили его в Москву с упреками. К управлению были подключены армейские генералы, порою совершенно некомпетентные. Гражданскую оборону оценили как неподготовленную и недееспособную, технически не вооруженную. Возможно, это и так. А кто в этом виноват? И до сегодняшнего дня, начиная от руководителей страны и кончая председателем сельского Совета народных депутатов, отношение к гражданской обороне безобразное. Нужны закон о гражданской обороне и пересмотр всех функций системы гражданской обороны, усиление готовности сил и средств ее, их мобильности и оснащенности. А то ведь даже в родной армии идет распродажа с молотка техники вместо передачи ее гражданской обороне.
* * *
…И вот прибыла эта самая комиссия Министерства обороны, в составе которой было генералов восемь, в том числе из Генштаба, ГлавПУРа, тыла, химвойск и т. д. Вначале поговорили в кабинете начальника опергруппы. Потом встретились с Щербиной. Позже переоделись и поехали на аэродром в Чернобыль. Часть членов комиссии села на вертолеты и вылетела на осмотр крыш 3-го энергоблока и трубных площадок главной венттрубы АЭС. С воздуха хорошо была видна вся картина, тем более что несколько раз вертолетчики по команде председателя комиссии зависали над крышей 3-го блока и у трубы. Члены комиссии своими глазами посмотрели на эту массу графита, разбросанные целые и разорванные в куски тепловыделяющие сборки с ядерным горючим, твеллы из циркония, железобетонные плиты и прочее.
После облета комиссия вернулась в Чернобыль. Желающих пойти в зону предстоящих работ не нашлось, даже заместитель начхима Советской Армии контр-адмирал В. А. Владимиров и тот не заикнулся.
Все собрались снова на совещание. На нем, в частности, контр-адмирал В. А. Владимиров и предложил утвердить дозу одноразового облучения в период выполнения работ в опасной зоне — 20 бар, то есть 20 рентген. Далее он предложил привлечь моряков с атомных подводных лодок, но это предложение не прошло. А я-то от контр-адмирала Владимирова ожидал большего. Я хорошо знал, что он крупный специалист в области радиационной безопасности — и ему-то теперь, как говорят, карты в руки. АН нет! Тогда, думаю, сейчас он скажет, что кто-то из генералов-химиков будет рекомендован на компетентное руководство всей этой операцией. Тоже не прозвучало.
У меня до сих пор в голове не укладывается: как могло случиться, что в химвойсках не нашлось генерала, руководителя этими работами, и их поручили мне? Более того, в составе оперативной группы МО СССР была образована своя опергруппа от химвойск. А ведь в химвойсках функционирует аж целый институт, где выращены «великие» ученые — от кандидатов наук до академика генерал-лейтенанта А. Кунцевича, специалиста как раз по дезактивации. Куда все они в тот момент подевались?
И вот появилось решение правительственной комиссии № 106 от 19.08.86 из четырех пунктов, подписанное Б. Е. Щербиной.
Первый пункт гласил, что Министерству обороны СССР совместно с администрацией ЧАЭС поручается организовать и выполнить работы по удалению высокорадиоактивных источников с крыш 3-го энергоблока и трубных площадок, а последний — научно-практическое руководство возложить на первого заместителя командира Н-ской в/ч генерал-майора Н. Д. Тараканова. Меня лично никто не спросил, тем более я по образованию инженер-механик, а вовсе не химик. Оспаривать решение я не стал, чтобы не посчитали трусом.
