Я прибавил скорость, и «шевроле» тоже прибавил ходу. Резко свернул в первый попавшийся переулок и через несколько секунд увидел все тот же «шевроле», въезжающий в переулок следом за мною. Я проделал еще пару таких же маневров, то сбрасывал скорость, то прибавлял, попытался даже, выскочив на Мазру, одну из самых перегруженных бейрутских улиц, оторваться на своем юрком «пежо» от преследователей и затеряться в потоке машин. Но все было напрасно, водитель «шевроле» был опытнее и знал бейрутские улицы куда лучше меня. И тогда мне в голову пришла спасительная мысль, благо впереди показался переулок, по которому можно было подъехать к нашему посольству. Я набрал скорость, у самого поворота резко затормозил, так, что следовавшая за мною какая-то машина чуть не врезалась мне в багажник, нажал клаксон и с оглушительным ревом бросил «пежо» в посольский переулок. Еще несколько секунд — и я резко остановился у проходной посольства, оказавшись в поле зрения ее телекамер. Бросив последний взгляд в зеркальце заднего обзора, я увидел, что «шевроле», сбрасывая скорость, подъезжает ко мне.
Тяжелый бронированный кейс показался мне пушинкой, когда, схватив его, я бросился к металлической двери проходной, зная, что вооруженные пограничники, охраняющие посольство, видят каждое мое движение. Щелчок открывающегося замка подтвердил это — спасительная дверь открылась мне навстречу. Сережа, прапорщик, начальник караула, мускулистый, широкоплечий богатырь, шагнул мне навстречу с автоматом на изготовку. Напряженный взгляд его был нацелен на подъехавший и остановившийся позади моей машины темно-синий «шевроле». Постояв мгновение, «шевроле» объехал мою машину и, поравнявшись с проходной, притормозил:
— До свиданья, товарищ! — крикнул мне по-русски водитель, высунув руку из открытого окна и приветливо помахав ею. И я увидел, что парни, сидящие в «шевроле», приветливо улыбаясь, тоже машут мне руками.
— Ну, — нахмурился прапорщик Сережа и кивнул в сторону «шевроле»: — Это с вами, что ли, товарищ Николаев?
— Выходит, что со мною, Сережа. Провожающие...
А водитель «шевроле», медленно отъезжающего от посольства, все продолжал приветливо махать мне рукою.
— Ну, и слава Богу, — подвел черту под случившимся Сережа и посторонился, пропуская меня с кейсом в проходную.
— Это... ваш? — спросил он меня на всякий случай, когда мы оказались внутри, в небольшой комнатке, предназначенной для посетителей и, когда я подтверждающе кивнул, профессионально пошутил:
— А не взорвется? Проверять, просвечивать не надо? Как он у вас открывается-то?
— А черт его знает! — легкомысленно вырвалось у меня.
— Как это — черт его знает? — сразу насторожился Сережа. — А ну-ка откройте... Может, где-нибудь вам туда сунули... сюрпризик, а вы и не заметили. Нет, так дело не пойдет, давайте откроем... для спокоя души... на всякий случай. Бомба есть бомба, с бомбами шутить не положено...
И, не дождавшись моего согласия, он взял у меня из рук зеленый атташе-кейс...
— Ого! Тяжесть-то какая! — оценил он его вес и принялся внимательно осматривать бляшки наборных замков.
— И шифр не знаете?
— Не знаю, — опять сознался я.
— Тогда дело плохо, — укоризненно вздохнул Сережа, — пропустить вас на территорию с ...этим не имею права.
— Так давайте я его домой увезу, — предложил я, протягивая руку, чтобы забрать у него кейс.
— Не имею права, — твердо повторил Сережа. Сейчас вот вызову ребят, они проверят, тогда уж и будем решать...
— И сколько же времени это займет? — нетерпеливо спросил я, забыв вдруг о гонке по Бейруту, о говорящем по-русски водителе «шевроле», преследовавшем меня до самой проходной посольства. Теперь мои мысли были только о том, что хранилось в бронированном чреве зеленого кейса, я не сомневался, что коллекция Никольского была именно там, и горел желанием добраться до нее как можно скорее.
— Сколько времени? — нахмурился Сережа, как бы прикидывая про себя, что можно мне ответить, И вдруг нашел дипломатичный ответ: — А это уж сколько по-требуется. Знаете ведь поговорку: сапер ошибается один раз в жизни... Так что — спешить не будем.
