И он ушел. А ты не собирался спать, ты просто так лежал. Лежал – и всё. Ты даже ни о чем не мог подумать, потому что это у тебя не получалось.
А потом вдруг на тебя навалился неодолимый, крепчайший сон. И в этом сне тебе представилось, что будто ты лежишь в углу какой-то грязной, тесной, душной хижины. Вот ты лежишь с закрытыми глазами и хочешь скорее заснуть, но чей-то громкий разговор все время тебе мешает. И ты, не утерпев, встаешь, выходишь из-за печи и видишь – за столом сидят чужие. А твой отец – ты сразу это понял, что это твой отец – стоит возле двери. И ты, тогда сразу осмелев, ведь ты же был уверен, что твой отец не даст тебя в обиду, подходишь к этим двум чужим, очень необычно одетым людям…
А дальше происходит то, о чем лучше не вспоминать. Вот так ты в первый раз увидел этот страшный сон. Потом он донимал тебя почти каждую ночь. И ты быстро осунулся и уже почти ничего не ел, ни с кем не разговаривал. Сперва тебя водили к шептунам, потом тебя лечили знахарки. Потом вернулся из похода Хальдер, страшно разгневался, три дня задабривал кумиров – очень щедро, – но и это тебе тоже не помогло. И вот тогда…
А наступила уже осень…
В тот день шел сильный дождь, злой порывистый ветер срывал с деревьев листья, и эти листья падали и падали. Вскоре все лужи во дворе были усыпаны желтыми листьями. Дождь бил их, мял, переворачивал. Хальдер, закрывшись у себя, весь день и сам никуда не выходил и других к себе не допускал. И ты тоже весь тот день просидел у себя и просмотрел в окно. Вот уже начало смеркаться. А ты сидел по-прежнему. Потом совсем уже стемнело. Тогда ты встал, на ощупь подошел к стене, лег на тюфяк, закрыл глаза. Ты весь дрожал – ведь ты же знал, что ты сейчас опять заснешь, опять увидишь ту же самую хижину и опять услышишь тот же самый разговор…
Как вдруг услышал:
– Ярл!
Ты поднял голову… И с удивлением – и даже немножко со страхом – увидел вашу ключницу. Она стояла возле двери, держала в руке плошку, в плошке горел огонь.
– Ярл, я к тебе, – тихо сказала ключница. – Позволишь?
Ты кивнул. Ведь лучше ключница, подумал ты, чем сон!
Ключница осторожно, чтобы не потревожить тебя скрипом половиц, прошла к тебе и опустилась возле твоего изголовья. А плошку она опустила на пол. Огонь в той плошке был зеленоватый, дым от него был приторный и сладкий. А ключница…
Как ее звали, ты не спрашивал – ни тогда, ни прежде, ни после. И в этом нет ничего удивительного. Ключница это и есть просто ключница, рабыня. Рабов всегда полон терем. Рабов приводят и уводят, их разве упомнишь? Да и зачем это? Рабы – этим всё сказано. Поэтому ты строго посмотрел на нее, потом для пущей важности, как Хальдер, немного помолчал, и только потом уже строго спросил:
– Зачем пришла?
Она просто, с улыбкой ответила:
– Облегчить твою душу.
– Ха! – сказал ты. – Кумиры, и те не облегчили!
– Так это же кумиры, – тихо сказала ключница и снова улыбнулась. – Кумиры – это свет, свет – это день, а ты, мой господин, боишься ночи. Вот, видишь, мне про тебя всё известно. На то ведь я и ключница. Ведь днем я сплю, а ночью выхожу. И вот я хожу, хожу по терему, зорко смотрю и внимательно слушаю, и проверяю все двери, все окна, и если где-то что-то не так, то я могу и отворить, и затворить, на это мне ключи и даны. Много ключей! И эти ключи, мой господин, не только от замков, но и от душ. Да-да! И чтобы ты знал, что это не пустая похвальба, я могу рассказать про ключ к твоей душе. Я смотрела в нее. И видела твой сон!
– Мой? – не поверил ты.
– Да, – закивала ключница. – Тот самый: про мальчика, у которого как будто бы убили отца, а самому тому мальчику один очень опасный человек порезал ножом горло. Был такой сон?
Ты не ответил – затаился. Да как она могла, подумал ты, узнать про это?!
А ключница опять заговорила:
– Ну вот, теперь ты убедился, что от меня нет запоров, что мне всё известно. А вот еще: я знала того мальчика! И знала и его отца. И знаю и сейчас. Потому что он ведь и поныне жив, его тогда никто не убивал, я временами вижу его сны. А мальчик мертв. Да-да! А было это так: Хальдер и вправду пришел в то самое селение, которое ты теперь каждую ночь видишь в своем страшном сне. И была при нем его дружина, одни белобровые, а я их языка не знаю, и поэтому мне их сны плохо понятны. Так вот, они пришли, пристали к берегу и начали располагаться на ночлег. В той хижине, которую выбрал себе для отдыха Хальдер, жил маленький мальчик, он был тебе тогдашнему ровесник. А еще он был на тебя так сильно похож, что просто не отличить! Когда Хальдер увидел его, он очень сильно удивился, долго расспрашивал хозяина, а после белобровые, Хальдер и Бьяр, о чем-то совещались, но уже на своем, на белобровом языке, и очень сильно спорили, даже ругались… А после приказали всех будить, сошлись к реке, хотя было еще совсем темно, сели на весла и поспешно отчалили.
