Черная радуга - страница 72

– Я украла кое-какие его драгоценности. Но позвонила ему позже и рассказала для чего они мне.

Черт побери, сторона обвинения заставила ее выйти на дачу показаний с какой-то версией правды. Дочь мистера Нэша была единственным человеком, которого мы могли преподнести как подозреваемого с достаточным мотивом в желании смерти ее отца.

– И вы находились там весь год?

– Да.

– Где располагается центр реабилитации, в котором вы проходили лечение?

– В Уэст-Сенеке.

– И вы…

– Протестую, ваша честь! Разве мисс Нэш находится под следствием?– спросил прокурор, встав с места перед судьей.

Леви повернулся к нему и приподнял бровь. Как ни странно, он выглядел довольным.

– Ваша честь, я просто хочу понять, находится ли мисс Нэш в здравом рассудке, чтобы давать показания после стольких лет злоупотребления наркотиками.

– Продолжайте.

– Спасибо, ваша честь. Простите, где вы сказали, располагается ваш центр реабилитации, мисс Нэш?

– Сенека Фоллз.

Подождите.

– Сенека Фоллз или Уэст-Сенека, мисс Нэш? Это два разных места приблизительно в двух часах езды друг от друга.

– Я имею в виду Уэст-Сенека…

– Но центры реабилитации в Уэст-Сенеке находятся в собственности и владении благотворительных обществ. На что вы потратили двести тысяч? Вы уверены, что центр располагался не в Сенеке Фоллз?

– Да, я имела в виду в Сенеке Фоллз, простите.

– Мисс Нэш, знаете ли вы, что дача ложных показаний является уголовным преступлением?

Он выставил ее в невыгодном положении.

– Да.

– Мисс Нэш, вы не могли быть в Уэст-Сенеке или в Сенеке Фоллз, поскольку их программа длится лишь в течение ста шестидесяти дней. Так, где вы были?

– Я…

– Действительно ли вы поехали в центр реабилитации?

Она колебалась, затем покраснела.– Я отказываюсь давать показания, согласно пятой поправке.

Леви продолжал, как будто она фактически ответила. – Так, если вы не были в центре реабилитации, тогда куда делись деньги?

– Я отказываюсь давать показания, согласно пятой поправке.

– Если вы не прошли реабилитацию, тогда и не избавились от зависимости. Итак, когда вы пришли домой и узнали, что ваш отец собирается исключить вас из завещания, поскольку мачеха просит его так поступить, разве вы не расстроились?

– Да, – сказала она со слезами на ее глазах. – Но он никогда не думал об этом, пока она не внушила ему.

– Три недели спустя вы узнаете, что ваш отец был убит, разве не так?

Она открыла рот и затем закрыла вновь.

– У меня нет больше вопросов к этому свидетелю.

– ДА! – я подпрыгнула на его диване. А когда слышу, что телефон звонит, то сразу же отвечаю на него. – Бомба взрывается динамитом! Вы видели это? Гений! Настоящий гений!

– ТЕЯ!

Я наконец-то успокоилась и посмотрела на идентификатор вызывающего абонента на экране телефона…

– Селена? Прости, я приняла тебя за других.

– Я поняла. Прости, что беспокою тебя, я могу перезвонить тебе позже…

– Нет, нет. Все хорошо, я в порядке, просто была немного на взводе из-за дела.

– Бабушка сказала, что сегодня отклонили еще одну апелляцию по делу папы. Поэтому я решила написать свое первое письмо ему, и хочу, чтобы ты прочла его. Знаю, ты писала ему, когда узнала, и не хочу, чтобы он подумал, словно мне все равно или будто мы не обращаем внимания на то, что происходит с ним.

И вот так просто, мой энтузиазм исчез, и я рухнула обратно на диван. Я даже не знала, что сегодня отклонили одну из его апелляций. Обычно «адвокат», если я вообще могу назвать его так, разговаривал со мной.

– Он не ответит на письмо. Знаю, что он получает их, но он просто никогда не отвечает на письма. Ничего не читай о нем в интернете, хорошо? Если у тебя появятся вопросы, позвони мне.

В интернете нет ничего кроме ненависти, когда заходит речь о нем. Как только ты погружаешься во всю эту информацию, то она превращается в черную дыру, которая раздирает тебя на кусочки, когда ты выбираешься из нее.

– Знаю. Я просто хочу, чтобы у него было кое-что мое. Ты сможешь прочитать его для меня?

Я не хочу.

– Конечно.

Я не уверен, что ожидал обнаружить, вернувшись домой. Часть меня полагала, что она сбежит домой, а другая часть надеялась, что Тея все еще находится в моей постели, свернувшись калачиком и обнаженная. Однако ни одно из этих предположений не оказалось верным.