- А кто?
- Коммунист, - произнес дед, глядя Лехе в глаза своим пронзительным взглядом.
***
- Ты не думай, найдем мы управу на всех этих нелюдей, - говорил деда Стасик.
Он вместе с Лехой сидел в помещении «обкома». На самом деле, несмотря на громкое название, «обком» представлял собой крохотную комнатку - не то дворницкую, не то привратницкую на первом этаже панельной многоэтажки.
Обстановка обкома была очень небогата: книжный шкаф из ДСП с облупленной лакировкой и собранием сочинений Ленина на полках, стол, несколько стульев с матерчатыми, потрепанными сиденьями, кровать. Имелся в помещении и еще один шкаф - массивный и, казалось, запертый.
- Вот так мы, коммунисты, и живем, - сказал деда Стасик, обводя морщинистой рукой небогатый интерьер помещения. - Чайку хочешь, Леша?
- Ну… не возражал бы, - скромно согласился Леха.
Деда Стасик включил потрепанного вида пластмассовый электрочайник. Начислил в граненые стаканы бурой холодной заварки.
- До чего твари продажные страну довели, - словно бы удовлетворенно говорил старик. - Вот тебя возьмем. Ты же - парень молодой, башковитый. Тебе надо в институт идти учиться. На инженера там, или учителя. А ты чем занимаешься? Листовочки на улице раздаешь для буржуя жирножопого. Вот почему ты, Алексей, не учишься?
- Так на это деньги нужны, - вздохнул Леха. - Бесплатно кто же меня примет? А даже если и примет, преподы ведь взятки берут. А у меня таких бабок и нету.
- Вот! - взволнованно произнес старик. - Довели, блять, страну. Кучка пидоров жирует. А молодое поколение, которому жить еще да жить, никому на хуй не нужно! Эх, Леша, знал бы ты, какую страну эти сволочи проебали! Был бы у нас социализм, ты бы не листовки на улице раздавал. Ты бы на занятия, Леша, ходил бы. Учился бы пользу родной стране приносить. А если бы какая падла потребовала у тебя взятку, знаешь бы, что с этой падлой сделали бы?
- Расстреляли, - предположил Леха.
- Да нет. Просто посадили бы. Но надолго. И потом никто бы эту сволочь на работу не взял! Или вот возьмем другой аспект проблемы. Девчонки у тебя нет. А почему?
Леха побагровел. В зеркале, что висело напротив, он увидел свое отражение и мог констатировать, что кожа сравнялась багровостью с прыщами.
- А потому и нет, что девчонкам - им уют нужен, чтобы ребеночка растить. Нельзя их за это винить. Пока молодые, красивые, надо ребеночка рожать. Но как быть, если жирножопые все себе захапали? А хорошие парни без денег сидят… Вот и тянутся к жирным бабоньки-то. А те ебут девочек наших хуями своими вонючими, трипперными. Вот до чего предатели страну-то довели.
Леха ощущал в себе странное чувство. Раньше вся эта политика была ему откровенно похуй. Но сейчас он действительно переполнялся возмущением. Хотелось даже выйти на улицу, и дать по морде какому-нибудь буржую.
- А была бы советская власть, женился бы ты, Леша, на красивой девоньке. Растили бы младенчика. Квартиру бы вам дали. А так - на побегушках у жирных суетишься. И сейчас, наверное, думаешь, как бы еще к какому-нибудь жирнозадому устроиться? Или я неправ?
- Но жить же как-то надо? - возразил Леха.
- «Жить», - передразнил старик. - Да разве это - жизнь? Это - прозябание, молодой человек. Пойми ты, что захватили нашу страну предатели. Им за это из-за океана буржуи много денег дали, вот и жируют иуды. Хотят, чтобы все хорошие люди у них на побегушках были. Или вот меня возьми. Я ведь раньше знаешь, кем был?
- Кем? - спросил Леха.
- Скульптором я был! Членом союза, между прочим. Ленина Владимира Ильича ваял. Семью кормил. А как пришли иуды к власти, так сразу работы скульпторам-то и не стало. Эх!
- Кого ты там, Петрович, агитируешь? - раздался в «обкоме» новый голос.
Вошла бабка. Лицо ее было морщинистым. Макушку, обрамленную седыми, похожими на паклю, волосами, покрывал беретик. Тем не менее, несмотря на внешнюю щуплость, голос у бабульки был зычный. Она, как прикинул Леха, могла бы петь со сцены без микрофона.
- О, баба Вера! Вовремя же ты! - обрадовался деда Стасик. - А тут молодой к нам зашел. Интересуется.
- А ты его все сказками потчуешь, - зычно произнесла старушка. - Ты бы лучше ему фотографии показал.
