— Этим они мало отличаются от обычных женщин, — заметил Джек, пожимая плечами. — Пока они слушаются, какое это имеет значение? Став магом, я, очевидно, мог бы контролировать их поведение.
— Да. И все же, стоит ли доверяться слепому желанию, когда вам доступен эксперимент? Во всяком случае, мистер Гинзберг, я не могу доверять вашему решению, пока оно основано на чистой фантазии. Если вы не подвергнете ее экспериментальной проверке, я буду вынужден отказать вам.
— Подождите минутку. А почему вы на этом так настаиваете? Какую цель вы преследуете?
— Как я уже говорил, возможно, вы понадобитесь мне в качестве ассистента при выполнении основного заказа мистера Бэйнса. Я хочу убедиться в вашей надежности, а для этого мне нужны гарантии.
Все, что говорил Уэр, как будто медленно закрывало перед Джеком какие-то двери. Но с другой стороны — открывало возможности…
— Что я должен делать? — спросил он.
11
Палаццо погрузилось в сон. Вдалеке те же мелодичные и равнодушные часы пробили одиннадцать, как сказал Уэр, самый благоприятный час для сладостных экспериментов. Джек нервозно ждал, когда бой часов прекратится или начнется что-то другое.
Он закончил все приготовления, хотя и сомневался в необходимости некоторых из них. Ведь если эта… женщина, которая придет к нему, должна полностью подчиняться его желаниям, зачем ему производить на нее впечатление?
Тем не менее он совершил особый ритуал: принял ванну (в течение часа), дважды побрился, подстриг ногти на руках и ногах, зачесал волосы назад тридцатью движениями расчески и умастил их западногерманским тоником, который, как указывалось на этикетке, содержал аллантоин, надел свою лучшую шелковую пижаму, смокинг (хотя не курил и не пил), широкий галстук и туфли из венецианской кожи, побрызгался одеколоном и посыпал постель тонким слоем талька. «Может быть, — подумал он, — все эти старания составляют часть удовольствия».
Бой часов прекратился. Почти тут же послышался тихий стук в дверь, потом второй и третий; промежутки были в несколько секунд. Сердце Джека запрыгало, как у мальчишки. Подтянув кушак куртки, он произнес, как его научили:
— Входи… входи… входи.
Затем он открыл дверь. Как и предупреждал Уэр, в темном коридоре никого не оказалось, но когда Джек закрыл дверь и обернулся, то обнаружил, что находится в комнате уже не один.
— Добрый вечер, — сказала она нежным голосом с легким акцентом, или просто чуть-чуть картавя. — Ты пригласил меня, и я пришла. Я тебе нравлюсь?
Это была не та девушка, которая принесла письмо Уэру много недель назад, хотя она напоминала Джеку о ком-то, кого он некогда знал, но забыл и теперь не мог вспомнить. Во всяком случае, внешность гостьи произвела на него сильное впечатление. Она была невысокого роста, на полголовы ниже Джека, стройная, на вид лет восемнадцати — и очень красивая, с голубыми глазами и невинным выражением лица, которое казалось особенно пикантным благодаря благородным чертам и нежной, подобной тончайшему пергаменту коже.
Она была полностью одета; в туфлях на высоком каблуке, полупрозрачных чулках-паутинках и изящном черном платье с короткими рукавами, сшитом, по-видимому, из искусственного шелка, которое облегало грудь, талию и бедра, словно наэлектролизованное, и затем переходило в юбку, имевшую форму перевернутого тюльпана. Тонкие серебряные браслеты украшали ее левое запястье и едва слышно звякнули, когда она подняла руку, чтобы поправить свою, подобную цветку хризантемы, прическу; в ушах висели маленькие серебряные сережки; на груди лежала крупная брошь из оникса в серебряной оправе, окруженного мелкими рубинами — единственное цветное украшение костюма; даже косметика в итальянском «белом стиле» настолько преувеличила ее бледность, что выглядела на ней почти театрально — почти, но не совсем.
— Да, — сказал Джек, наконец вспомнив о дыхании.
— О, ты очень быстро решаешь. Может, ты ошибаешься. — Внезапно она совершила пируэт, прошелестев раскрывшимся черным тюльпаном и кружевной пеной под его венчиком, и резко остановилась возле кровати.
— Невероятно, — пробормотал Джек, стараясь быть галантным. В девушке на вид не было ничего сверхъестественного. — Я думаю, ты просто превосходна. Кстати, как мне тебя звать?
