— Да, сэр, — ответил он.
Он повернулся и начал выкрикивать приказы другим охранникам.
— Ты специально его напугал, — заметила я.
— Да.
— Зачем?
Он наблюдал за толпой, которую вновь отодвигали подальше.
— Охрана права, если мы не хотим быть слишком грубыми по отношению к этим людям. Я не хочу принимать на себя вину Кита.
Они отступали, как линия футбольной атаки, только с камерами и микрофонами. Репортеры орали в нашу сторону, на охрану, друг на друга, так что стоял невообразимый шум, перешедший в сплошной рев.
Когда окружение было восстановлено, Джейсону открыли дверь. Я не была уверена, что это хорошая идея, но лучшей сейчас не было. Он вышел и помог выйти мне.
Я думала, что нас ослепят фотовспышки еще до того, как мы выедем, но мы прошли спокойно два фута. Я цеплялась за руку Джейсона, пытаясь прикрыть лицо и задаваясь вопросом, где, черт возьми, мои темные очки. Если я когда-нибудь в них по-настоящему и нуждалась, то именно сейчас.
Слышны были окрики:
— Кит, Кит!
Джейсон дождался небольшого затишья в общем гомоне. Он проговорил громко и четко:
— Меня зовут Джейсон Шуйлер.
Они ему не поверили. Это было понятно по их возгласам. Они с еще большей силой навалились на нашу охрану. Мы попали в ловушку на одном из поворотов подъездной дороги. Охранники и лакеи продолжали удерживать толпу, но двигаться дальше не получалось.
На сей раз Джейсон заорал:
— Меня зовут Джейсон Шуйлер. Кому это нужно доказать?
Он вынул бумажник.
— Кому сунуть в камеру мои водительские права?
Началась давка вокруг нас, и они некоторое время спорили, а я прошептала:
— Прикрой дату рождения и адрес.
Он кивнул и сменил руку, которой держал бумажник, прикрыв все, кроме фотографии и названия штата.
Удачливый фотограф добрался наконец до удостоверения и успел его заснять. Охранники их пропускали, но остальные теперь стали поспокойнее, ожидая своей очереди или надеясь на кровавую развязку. Ведущая с одного из телеканалов подошла и сунула к лицу Джейсона микрофон.
— Если вы действительно Джейсон Шуйлер, то почему вы так похожи на сыновей Саммерленда?
— Люди всегда нас путали еще со школы. Теперь вы можете понять, почему.
— Вы могли бы быть тройняшками, — заметила она.
Он мрачно кивнул.
— Я приехал повидаться со своей семьей, и моя поездка не имеет никакого отношения к свадьбе Саммерленда. Мне нужен номер, в котором я смог бы поселиться.
— Что привело вас домой?
Он посмотрел на меня. Я пожала плечами.
— Мой отец умирает от рака. Ему осталось совсем недолго. Мне бы хотелось, чтобы нам дали спокойно попрощаться.
— И кто же ваш отец?
— Если я вам скажу, вы все поспешите к нему в больницу?
— Было бы прекрасно посмотреть на семью, которой так повезло иметь сына, похожего на известного Саммерленда.
— Мой отец умирает. У него меньше недели. Пожалуйста, прошу вас, не мучайте его. Пожалуйста.
Кто-то из толпы завопил:
— А кто эта брюнетка?
Джейсон отстранился, и я внезапно оказалась на переднем плане.
— Я Анита Блейк.
— Кто вы Саммерлендам?
— Я никак к ним не отношусь, всего лишь знаю, что есть губернатор Саммерленд, и до сих пор я ничего о них и не слышала, кроме этого. Я — лучший друг Джейсона Шуйлера. — И вот оно, первое неловкое молчание. Держу пари, что не последнее.
Джейсон положил руки мне на плечи, встав рядом со мной. Вспышки загорелись с новой силой.
Кто-то другой прокричал:
— Та самая Анита Блейк, что с Жан-Клодом, не так ли?
Анита Блейк Жан-Клода, не федеральный маршал Анита Блейк, не ликвидатор вампиров Анита Блейк, нет, я просто подружка Жан-Клода. Великолепно.
— Да, — ответила я. А что я должна была сказать?
— О, боже мой, вы же Рипли! — Раздался голос из толпы. Рипли — сценический псевдоним Джейсона в его эротических шоу. Да, он выбрал свой псевдоним, опираясь на фильм Чужой. Когда я спросила его, почему, он ответил: «Сигурни Уивер такая горячая». Самые его страстные поклонники звали его Рипом. Среди прессы была его фанатка. С одной стороны это хорошо, с другой по-настоящему плохо.
Остальные начали расспрашивать: «кто такой Рипли?»
Джйсон наклонился поближе ко мне, чтобы его было слышно в микрофоны.
— Рипли — мой псевдоним, под которым я выступаю в шоу в клубе Жан-Клода «Запретный плод» в Сент-Луисе.
