Пока еще царила ночь, мы позвонили Жан-Клоду, так что смогли рассказать ему о том, что его pomme de sang и человек-слуга запланировали на ближайшее время. Я думала, что он скажет, что это большая глупость, но он не сказал. Он был боссом Джейсона и его хозяином, технически и моим тоже. Хотя, если честно, я ему не позволяла распространять на меня его полномочия.
Джейсон рассказал ему все и вручил трубку мне.
— Он хочет поговорить с тобой.
Джейсон встал и пошел к ванной. Натаниэль остался возле меня.
— Привет, Жан-Клод.
— Ma petite,[6] я удивлен, что ты согласилась на это.
— Я тоже.
Он рассмеялся своим замечательным, осязаемым смехом. Это заставило меня задрожать, но не от страха. Натаниэль обнял меня, будто ощутил вкус всего этого.
— Спасибо, что позаботилась о Джейсоне так, как не смог бы я.
— То есть ты не возражаешь против всего этого?
— Тебе хочется знать мое мнение?
Я поняла, что да. Теперь, когда я уже согласилась, я чувствовала себя неуютно, более того, глупо.
— Это должно казаться очень забавным.
— Это будет для тебя очень тяжелым испытанием. Ты будешь его единственной моральной поддержкой в очень щекотливой ситуации.
— Такое чувство, будто говорю с психологом, Жан-Клод.
— О чем ты говоришь?
— А о чем ты думаешь?
Он снова засмеялся, и мои щиты опустились настолько, что я ощутила, что он сидит в своей постели, прикрытый лишь шелковыми простынями. Я увидела блеск его черных локонов на белых плечах. Я подняла щиты раньше, чем успела увидеть полуночную синеву его глаз.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, считая про себя. Если я не буду осторожной, то связь между нами будет меня отвлекать.
— О чем ты думаешь, ma petite?
— Ты и вдруг один. Где Ашер?
— Он встает поздно, но скоро будет здесь.
— Джейсон хочет уехать уже утром. Кем ты будешь питаться, пока нас не будет?
— Всегда есть добровольные доноры, ma petite.
Мне не понравилось то, как он это произнес. Во мне встрепенулась ревность, но я успела запинать ее до смерти, пока она не успела завладеть моим голосом.
— Не ешь ничего, что будет против.
— Ты и правда ревнуешь, ma petite?
— Возможно.
— Я тоже.
— О чем ты?
— Ты поедешь встречаться с семьей Джейсона, ma petite. Я же не смогу представить тебе ни свою мать, ни сестру. Я не смогу дать тебе увидеть их всех, тех людей, с кем я жил.
— Я видела главу твоей ветки, Жан-Клод. Полагаю, Белль Мортее — одна из тех людей.
— Нет, ma petite, она — мой хозяин, или была им, но она никогда не была моей семьей. Она была любовницей, божеством, но это не одно и то же.
— Ты ревнуешь к тому, что у Джейсона семья настоящая, и что он может меня с ними познакомить.
— Oui.
Я лежала там, с прижатой к уху телефонной трубкой и одной единственной мыслью в голове.
— Никогда не думала, что для тебя это так важно.
— Я не жалею о том, кто я, ma petite, но я действительно жалею, что не имею того, что мог бы иметь. Я отдал бы многое за то, чтобы познакомить тебя со своей матерью и сестрой.
— Не с отцом, — заметила я.
— Он умер, когда я был совсем маленьким. У меня не осталось воспоминаний о нем.
И снова что-то, чего я не знала. Сегодня был вечер откровений о людях, о которых, как мне казалось, я знаю многое.
— Ты расстроен, что я не спешу познакомить тебя со своей семьей?
Он невнятно выдохнул.
— Нет, я… — Он рассмеялся, но не сексуально, больше просто над собой. — Я думаю, что да. Возможно, мне кажется, что я недостаточно хорош для тебя.
— Думаю, бабуля Блейк выгнала бы тебя из дома при помощи распятий и святой воды, вот что я думаю.
— Она такая набожная?
— Фанатичная. Мне рассказывали, что из-за тебя она молится о спасении моей души.
— Ты хочешь сказать, что я разлучил тебя с твоей семьей, ma petite?
— Нет, я уже жила отдельно, когда мы познакомились, если ты об этом. Скажем так, бабуля Блейк молилась святой церкви из-за моего «поднимания мертвецов из могилы». То, что я сплю с нежитью, лишь дополнение ко всему прочему.
— Мне очень жаль, ma petite, я не знал.
Я поджала плечами, зная, что он не видит этого, и сказала:
— Все в порядке.
— Так что, ты поедешь вместе с нашим Джейсоном и встретишься с его семьей, будешь его девушкой.
