Шел 1972 год. Яркие нестандартные решения не были нужны. Разумеется, Ричард хотел хорошо "кушать". Жил он очень скромно, мечтал о машине, но только мечтал. Но даже в самые неблагоприятные времена не поступался ничем ради желания жить спокойно. Отлично помню, как, начиная очередную картину, Ричард разговаривал со своими помощниками и предупреждал заранее: "В смету не уложимся, в сроки не уложимся, премии не будет. Все, что вы потеряете, я заплачу из своего гонорара". Так что с машиной, о которой мечталось, приходилось подождать…
А время шло, в Госкино все не могли прочесть сценарий и дать заключение. Прошло десять месяцев с того дня, как Ричарду торжественно обещали золотые производственные горы, но дальше распухания бумаг и резолюций дело не двигалось.
Получилась странная, но предсказуемая ситуация. Когда Викторову предложили сценарий, то не предполагали, что он и в самом деле будет упорно добиваться обещанного. А он не отступал. Бои достигли особого накала во второй половине марта 1972 года. Почти каждый день Викторову говорили: все решено, фильм запускается завтра. А завтра что-то случилось, и запуск стопорился. И каждую проволочку объясняли викторовским упрямством. Ну почему тебе не быть как все? Откажись от своего миллиона, откажись от своих объектов и масштабов. И все будет хорошо.
Ричард не сдавался. Тогда помимо его желания сценарий был передан студийному редактору, чтобы тот без участия режиссера и сценаристов упростил его и сократил до требуемого объема.
24 марта 1972 года Викторов записывает: "Вот уж жуткий день! Посмотрим! Здесь уж по-настоящему "кто кого"! А время бежит! И жизнь убегает! Так-то".
Первый инфаркт Ричард перенес в 1966 году, второй — тремя годами позже. И он отлично понимал, какое у него изношенное сердце.
Даже друзья уговаривали его: согласись, потом наверстаешь. Но Ричард отлично понимал, что потом, когда картина будет сделана не так, как хотел, ничего не наверстать. От режиссера остаются только его фильмы. Как они делаются — зрителю не важно.
Только летом начались пробы. Надо было перебрать сотни подростков, прежде чем подберешь экипаж звездолета. Пожалуй, если бы Ричарду и в самом деле пришлось отправлять в межзвездный полет космический корабль, усилия потребовались бы не большие. Лето прошло в производственных боях и в периодических слухах о том, что картину завтра закроют. Даже в конце августа еще не было пленки, 21 августа начался съемочный период, но, как пишет Ричард, "мы не разбивали тарелки и не кричали "мотор!". Ибо на студии ни цветной, ни бракованной пленки".
Пленка появилась еще через неделю…
А потом была бесконечная работа, трудные экспедиции, в которых Ричард получил в свое педагогическое распоряжение группу подростков, которые не только снимались, но весь год съемок были учениками Викторова. Сегодня они вспоминают те месяцы не только как самые трудные и интересные, но и как определившие во многом их будущую жизнь. Хотя лишь немногие из них стали профессиональными актерами — все прошли школу Викторова.
Была дружба с И.Смоктуновским, на участие которого в фильме Ричард даже и не надеялся и который согласился работать в совершенно необычном для себя жанре космического волшебника, очарованный Ричардом, его страстью к работе и убежденностью в нужности предпринятого начинания.
Фильм получился.
В нем были сцены драматические и смешные, много выдумки и приключений. И главное: светлое, радостное настроение и прямое обращение к зрительному залу участвовать в озорных перипетиях и в захватывающем значительном деле.
Фильм стал событием. Пожалуй, не только в нашем, но и мировом кинематографе. Свидетельством тому отзывы иностранной печати после его победы на фестивале в Триесте. Ричард и другие создатели фильма были удостоены Государственной премии РСФСР. И все те, кто так скучно и упрямо срезал деньги, тормозил и отговаривал Ричарда, как и положено, теперь поздравляли его и вспоминали о том, как рука об руку с ним они преодолевали трудности.
Ричард не спорил. Он был рад успеху, он встречался в переполненных залах с шумными, радостными детскими аудиториями. Пожалуй, никогда раньше Ричард не вкушал в такой мере зрительского успеха.
