- Вы когда-нибудь с ним работали? - спросил я.
- Нет. Вам он не правится?
- Не могу этого сказать. Просто Солнечная сторона по такое место, где можно рассчитывать на удачу.
Майор рассмеялся.
- Не думаю, что у нас есть какие-нибудь основания тревожиться насчет Макиверса. Когда я говорил с ним о нашей экспедиции, мы отлично поняли друг друга. А во время перехода мы все будем так нужны друг другу, что тут уж не до глупостей, - он снова взял в руки список припасов. - Давайте пока уточним, что мы берем с собой, и начнем упаковываться. Нам придется сильно убавить груз, а время поджимает. Сандерсон говорит, что нам надо выступать через три дня.
Прошло два дня, а Макиверс все не появлялся. Майор о нем помалкивал. Стоун нервничал, и я тоже. Второй день мы потратили на изучение фотосхем Солнечной стороны. Даже лучшие из них были плохи - съемки делались со слишком большой высоты, и при увеличении все детали расплылись в мутные пятна. Разобрать на них можно было только наиболее высокие горные хребты, кратеры, провалы - и больше ничего. Все же они помогли нам наметить хотя бы общее направление нашего маршрута.
- Этот хребет, - сказал майор, стоя вместе с нами у доски со схемами, по словам Сандерсона, почти не проявляет вулканической активности. А вот эти - южнее и восточное - могут взбушеваться. Сейсмографические наблюдения дают основание ожидать в этой зоне высокой активности, и чем ближе к экватору, тем больше. Причем, не только вулканической, но и тектонической.
Стоун подтвердил:
- Сандерсон говорил мне, что здесь, вероятно, происходит непрерывное перемещение поверхности.
Майор пожал плечами.
- Что говорить, тут места гиблые, это ясно. Но обойти их можно, только если мы пойдем через полюс, а это отнимет у нас еще несколько дней, причем нет ни малейшей гарантии, что на западе активность будет меньше. Вот если бы нам удалось найти проход в этом хребте и затем круто свернуть на восток, тогда другое дело...
В общем получалось, что чем больше мы ломали голову над нашей задачей, тем дальше оказывались от ее решения.
Мы знали - на Солнечной много вулканов; они есть и на Ночной стороне, хотя здесь поверхностная активность была заметно ниже и наблюдалась только в отдельных местах. Но на Солнечной, кроме того, приходилось думать и насчет атмосферы. Понимаете, там есть атмосфера, и с Солнечной на Ночную идет непрерывное движение атмосферных потоков. Толща атмосферы невелика легкие газы достигли скорости отрыва и улетучились в космическое пространство еще миллионы лет назад, - но зато там есть углекислый газ, азот и следы других тяжелых газов. И еще в изобилии - пары серы, сероуглерод и сернистый газ.
Атмосферные потоки, попадая на Ночную сторону, конденсируются, притом они несут с собой столько вулканического пепла, что Сандерсон, исследуя пробы из его отложений, имел возможность определять глубину и характер поверхностных возмущений, происходящих на Солнечной. Вся трудность задачи и заключалась в том, чтобы найти проход, возможно дальше уводящий от зон таких возмущений. Но нам в конечном счете удалось получить только самые смутные представления о Солнечной стороне. Единственным способом узнать, что там творится, для нас оставалось отправиться туда самим.
На третий день, наконец, прилетел Макиверс - грузовой ракетой с Венеры. Он на несколько часов опоздал на корабль, который доставил к Сандерсону майора и меня, и решил махнуть на Венеру в надежде, что оттуда легче перелететь на Меркурий. Судя по всему, опоздание его ничуть не смущало, как будто это было в порядке вещей, и он просто не понимал, с какой стати все остальные так волнуются.
Макиверс был высок и строен, в длинных вьющихся волосах его пробивалась преждевременная седина, а глаза сразу выдавали в нем профессионального альпиниста - полуприкрытые, сонливые, почти безжизненные, но способные, когда надо, мгновенно насторожиться. Состояние покоя для него было нестерпимо: он всегда был в движении - или говорил, или вышагивал из угла в угол; руки у него ни на минуту не оставались в покое.
Майор явно решил не заострять вопрос о его опоздании. Работы оставалось еще много, и спустя час мы уже принялись за окончательную проверку наших скафандров. К вечеру Стоун и Макиверс стали закадычными друзьями. Все было готово к старту, назначенному на утро. Нам оставалось только немного отдохнуть.
