Внутренняя борьба в стране сопровождалась нарастанием экспансионистских тенденций, которые всегда были сильны в Японии, о чем говорит захват Кореи и Тайваня еще в конце XIX – начале XX века. Теперь под влиянием тяжелого экономического положения и возросших социальных трудностей и политических неурядиц эти тенденции стали быстро набирать силу. Мы временами забываем, что Вторая мировая война началась не в Европе, а в Азии нападением Японии на Китай и кончилась также в Азии капитуляцией Японии. В те годы в стране была разработана своего рода доктрина, провозглашавшая необходимость очистить Азию от иностранных колонизаторов и угнетателей. Азия для азиатов – таков был лозунг. На самом деле это было лишь прикрытием для установления господства Японии над всей Азией. По-видимому, Сталин пытался играть на этих настроениях, когда, неожиданно появившись на вокзале в апреле 1941 года, чтобы проводить министра иностранных дел Японии Мацуоку, сказал ему на прощание: «Мы, азиаты, должны держаться вместе».
Сложилась обстановка, когда агрессия Японии представлялась практически неминуемой. Это было ясно советскому посольству в Токио, это не могло не быть очевидным также и для представителей США и Великобритании. В этой предвоенной обстановке важно было не только попытаться определить направление японской военной экспансии, но по возможности давать своему правительству такие рекомендации, которые могли бы помочь направить ее подальше от своих границ. Это делали американцы и англичане, это делало и советское посольство в Токио.
Из бесед с видными политическими, партийными деятелями и крупными представителями бизнеса у посла сложилось мнение, что очередным объектом японской агрессии станет Маньчжурия. Прежде чем решиться на такой рискованный шаг, как война против Советского Союза или Соединенных Штатов, Япония должна была обеспечить себе достаточно прочную сырьевую базу. А такой наиболее доступной лакомой территорией была Маньчжурия.
К тому же отмечалось немало признаков, свидетельствующих о том, что Вашингтон, стремясь отвлечь Японию от авантюр в восточном или южном направлении, подталкивает ее в сторону Китая и СССР. В апреле 1930 года полпредству стало известно, что министр иностранных дел Сидехара на заседании правительства повторил слова американского посла Кастля о признании Соединенными Штатами доминирующего положения Японии на Дальнем Востоке, особенно в Китае. Сидехара сообщил также, что государственный секретарь Генри Стимсон заявил японскому послу Мацудайре о том, что американское правительство имеет намерение признать совершенно определенно доминирующее положение Японии на Востоке. При этом было подчеркнуто, что так считает президент Герберт Гувер.
А когда в сентябре 1931 года операция по овладению Маньчжурией с целью создания там марионеточного государства Маньчжоу-Го началась, сотрудники посольства США в Токио и другие американские представители открыто заговорили о предстоящей войне Японии с Советским Союзом. Премьер-министр Сайто в беседе с отцом сказал, что слухи о японо-советской войне распространяются американскими агентами.
Для политики западных держав не менее показательна была их позиция в Лиге Наций, где Англия и Франция имели превалирующее влияние. В Китай и, в частности, в Маньчжурию была направлена миссия Литтона для расследования на месте происшедших событий. Она представила доклад, который трудно назвать иначе, как попыткой если не обелить, то преуменьшить значение японских действий в Маньчжурии и Шанхае, где также высадились японские войска.
В этой достаточно тревожной обстановке советское руководство заняло твердую линию на то, чтобы избежать войны с Японией. Москва, с одной стороны, разоблачала всякие провокации тех кругов в Японии, которые стремились втянуть страну в военный конфликт с Советским Союзом, а с другой – стремилась не допустить ситуации, которая могла бы служить предлогом для развязывания конфликта.
Вернувшись в Токио из отпуска, который был срочно прерван осенью 1931 года, отец сообщил в Москву, что японское правительство пока не стремится к осложнению отношений с нами. Но среди военных, особенно находящихся с войсками в Маньчжурии, имеются весьма агрессивно настроенные элементы. Он рекомендовал быть настороже и внимательно следить за тем, что произойдет на севере Маньчжурии. Вместе с тем было высказано мнение, что до выяснения планов дальнейшей агрессии японцев следовало бы воздержаться от резких демонстраций вроде отказа от намечавшихся приглашений японских деятелей в Москву, прекращения рыболовных переговоров и т. п. Такие демонстрации могут только сыграть на руку агрессивным элементам.
