— Что ж, перейдём к делу. — Подытожил я и уселся обратно на кровать.
— А у вас хорошая выдержка. — Похвалил он. — Как правило, новички первое время впадают в депрессию.
— Успеется. — Пренебрежительно, словно речь шла о чём-то банальном, отмахнулся я.
И тут же, вспомнил о Лене.
Ощущение было такое, словно ударили обухом по голове.
Наверное, мой собеседник был хорошим физиономистом. Или, скорее, просто умудрённым опытом человеком, прожившим долгую и богатую событиями жизнь.
— Про несчастную любовь вспомнили? — Ехидно осведомился гад.
— Ну, допустим, — набычился я, — а что с ней?
— Мы вернемся к этому позже. — Коротко буркнул он.
— Когда? — Встрепенулся я. — И вообще, где я?
— Отвечаю по порядку. — Жёстко прищурился он. — Когда надо, тогда и узнаете. Вы на Земле. И не в своем веке. В принципе, мы можем путешествовать во времени, пределах работы установки, разумеется.
— Ёлы-палы. — Только и смог выдать я и непроизвольно почесал в затылке. — Сейчас вы скажете, что ваша организация занимается коррекцией исторических процессов. А мне отводится одна из ключевых ролей в какой-нибудь глобальной операции галактического масштаба.
— Да нет, молодой человек. — Как-то отрешённо вздохнул он. — Всё намного прозаичней. Не скрою, одной из наших задач является сохранение влияния на вероятностный вектор. Правда, как всё произойдёт на самом деле, дано знать лишь Старшим. Мы же просто подстраховываемся, стараясь иметь в каждом временном отрезке пару-тройку своих людей.
— Так, значит, я уже «ваш человек»? — Не удержался, чтобы не съязвить я.
Он удивлённо взглянул на меня и как-то растерянно пожал плечами. Причём, на лице у мужика явно читалось сакраментальное: «А куда ж ты денешься, сынок, с подводной лодки»?
Я невольно поёжился. И, дабы прервать затянувшуюся паузу, кивнул.
— Вот и хорошо. — Заторопился он. — Значит, мы вас переправим на сто тридцать лет вперёд, считая от вашего объективного времени. Вы — подающий надежды юноша из провинции. Ну, м-м-м… скажем, из Пензы. И зачислены на первый курс лётной академии.
— И? — Опешил я. — Что же я буду делать?
— Жить. — Отрезал он. — Просто жить и всё.
— Хороший человек — не ремесло. — Натужно хохотнул я.
— Беда любой организованной системы в том, что к необходимому моменту людей, обладающих нужными знаниями еще нет. Зато потом, когда ситуация меняется, общество еще долго штампует спецов давно умершего профиля.
— То есть, вы собираете нас по всему свету и различным временам и кидаете в гущу событий как щенков в прорубь? — Уточнил я. — Делая заведомо проигрышную ставку не дилетантов и всегдашнее русское «авось»?
— Да не бойтесь вы. Ведь даже библейский Ноев Ковчег сделал любитель. Профессионалы же построили Титаник. — Подбодрил он. — К тому же, никто не собирается посягать на вашу свободу. — Адаптируйтесь, делайте что хотите. Перефразируя одного умного человека, — он кивнул на плакат с изречением Пауло Коеэльо, — всё, что должно произойти — обязательно произойдёт. — Затем почесал переносицу, и добавил. — Так или иначе.
А у меня по спине пробежал озноб. Уж очень не понравилось это его «или иначе».
Так я стал путешественником во времени. Нелепо погибнув в начале двадцать первого века и волею неведомых сил оказавшись в двадцать втором.
Но я сильно не отчаивался. Ведь, если мне не изменяет память, то «Ultra poss nemo obligatur». - (Никого нельзя обязать сверх его возможностей. (лат).
