— И какой же узел вы увидели здесь? — не утерпел я, прервав рассуждения моего друга.
— Весьма редкий, — задумчиво ответил Холмс. — Во всяком случае, для наших широт. Нечто подобное мне пришлось наблюдать лишь в одном месте. В Тибете. Там такой узел называют «охранным». Проще говоря — узел-амулет.
Окинув взглядом улицу, Холмс неторопливо двинулся по Тотенхейм-роуд.
— Разве квартира Раковски в той стороне? — спросил я, последовав за ним в некоторой растерянности.
— Мы имеем дело с весьма необычным преступником, — сказал он негромко. — У меня нет уверенности, что он или кто-нибудь из его помощников не наблюдает за нами… Нет-нет, не надо оглядываться, Ватсон, лучше пройдемся не спеша по Тотенхейм-роуд. Чудесная погода, вы не находите? Потратим чуть больше времени, зато, возможно, обезопасим себя от подозрений…
Некоторое время мы шли молча. Похоже, Шерлок Холмс погрузился в воспоминания о своем давнем путешествии, я же пытался связать воедино все услышанное — газетные статьи о технических новинках, тибетский узел-амулет…
Неожиданно Холмс сказал:
— Впервые мне довелось увидеть такой узел при обстоятельствах весьма пикантных…
Рассказ Холмса о Тибете (продолжение)
— Как я уже говорил, Ватсон, в какой-то момент моего экзотического путешествия я почувствовал себя беспомощным, как младенец! Мое оружие, мой дедуктивный метод не срабатывал в стране, жившей по своим правилам, непонятным европейцу. Но однажды я нашел ему применение. И весьма удачное!
Как-то раз, прогуливаясь по базару, я вдруг обратил внимание на группу людей, возбужденно шумевших и явно собиравшихся перейти к выяснению отношений на кулаках. Мне стало любопытно, я приблизился и попытался понять, что происходит.
Из объяснения одного зеваки следовало, что конфликт произошел между двумя группами монахов: из монастыря Галдан и монастыря Дасилхунбо. Один располагался в горах, второй — в низине. Началось все со спора, кому принадлежит ритуальный барабан. Монахи Галдана утверждали, что соперники одолжили его для какой-то церемонии, а теперь доказывают, что в действительности спорный предмет принадлежал Дасилхунбо. Представители же последнего, в знак своей правоты, демонстрировали надпись на боку барабана. Они уверяли, что первоначально барабан принадлежал Дасилхунбо, но монахи Галдана похитили его. Монахи же Дасилхунбо уверяли, что надпись слишком свежая и, следовательно, фальшивая, нанесена поверх затертого клейма истинного владельца.
Самым же любопытным для меня было то, что следы норвежца вели именно в монастырь Галдан. Теперь вы понимаете, Ватсон: если бы мне удалось установить истинную принадлежность ценного предмета, возможно, проблема посещения монастыря была бы решена! Я подумал тогда: вот он, мой единственный шанс! Если мне удастся решить этот небольшой ребус — возможно, передо мною откроются ворота монастыря, того самого, в котором побывал разыскиваемый мною Торстейн Робю. Ну, а если я потерплю фиаско, — Холмс развел руками, — что же, это никак не скажется на моей репутации детектива-консультанта. В Тибете, к счастью, не было ни Мэлоуна с Флит-стрит, ни нашего друга Лестрейда из Скотланд-Ярда. Словом, я начал действовать. Пробравшись сквозь толпу зевак, я попросил разрешения осмотреть барабан. Должен сказать, Ватсон, что я к тому времени вполне прилично изъяснялся на местном наречии и даже писал и читал. Монахи, хоть и неохотно, дали мне предмет, ставший яблоком раздора. Я внимательно его осмотрел и пришел к нескольким важным выводам. Несомненно, надпись была недавнего происхождения. Таким образом, можно было предположить, что обвинители правы. На барабане написано Галдан, но ведь монахи из Дасилхунбо утверждали, что надпись — фальшивая, сделанная поверх счищенной подлинной. А подлинная свидетельствовала о том, что реликвия принадлежит их монастырю. Краска, насколько я мог судить, имела растительное происхождение. Вот тут меня осенило! — в радостном возбуждении Холмс потер руки.
Можно было подумать, что все это происходит сейчас, здесь, на лондонской улице, а вовсе не в загадочной горной стране добрых два десятка лет назад. Я и сам был захвачен живописным рассказом моего друга и нетерпеливо спросил:
