— Первый допрос? — спросил я.
— В день убийства его вызывал помощник Сипариса. Несколько общих вопросов для проформы.
— Если можно, хорошо бы начать сразу, а то время поджимает.
Младший лейтенант поднял трубку и сказал в нее:
— Порядок, товарищ Сипарис. Все на месте.
Потом передвинул рычажок в белом пластмассовом трансляционном аппарате, стоявшем на столе. Мы услышали:
Капитан. Попросите Буша.
(Звук открываемой двери.)
Буш. Здравствуйте. Если не ошибаюсь, капитан Сипарис, да? Так указано в повестке, вот — на второй строчке.
Капитан. Да.
Буш. Ага, ага.
Капитан. Садитесь, Генрих Осипович. Извините, что вам пришлось подождать.
Буш. Да ничего, ничего, я же понимаю. У вас работа такая: одно беспокойство. У меня муж двоюродной сестры тоже в милиции работал, сейчас он полковник на пенсии, в Риге, у него такие связи, весь город его знает.
Капитан. Мы вас вызвали не за этим…
Буш. Все понимаю, все, это я так, к слову. Вы ведь знаете, жена Тараса Михайловича вся испереживалась, бедняжка, она ведь теперь на моих руках и, как приехала, плачет, плачет не переставая.
(Я прикрыл глаза и представил, как Буш это говорит: коренастый, с толстыми веками, похожий на маленького бегемота).
Капитан. Как вы познакомились с Тарасом Михайловичем Ищенко?
Буш. В лодке, товарищ капитан.
Капитан. В лодке?
Буш. Ага, я в Евпатории отдыхал, по-дикому, сидел на пляже — там есть два, может, знаете: один в черте города, близко, а другой — на трамвае надо ехать. Вы бывали в Евпатории?
Капитан. Нет.
Буш. Ах как жалко! Обязательно поезжайте, там чудный песок. Везде ведь галька, камни, а там входишь в воду с настоящим удовольствием, как у нас в Прибалтике, только там сразу глубоко.
Капитан. Вы начали про лодку.
Буш. Про лодку? Ах да, про лодку!
(Младший лейтенант покрутил головой и что-то сказал.
— Что? — переспросил я, убавляя звук.
— Ваньку валяет. Хитрый мужик, — повторил он.)
Буш. Так вот, сидел я на песке, то есть, конечно, не на самом песке, а на подстилке. Подъехала лодка, такая большая, знаете, шлюпка даже, а не лодка, и мужчина из организации спасения на водах, как говорили раньше — он сидел на веслах, — предложил покататься по морю. Двугривенный с носа, если по-новому. Нас набилось человек восемь. В основном пожилые. Среди прочих был там Тарас Михайлович. Мы приглянулись друг другу…
Капитан. А потом?
Буш. Как обычно на отдыхе: вечером расписали пулечку, выпили сколько положено.
Капитан. Ищенко один отдыхал?
Буш. Один, один! Его супруга тоже одна отдыхала. У них была теория: отдыхай от работы и друг от дружки.
Капитан. Отношения у них были ровные?
Буш. Как обычно после пятидесяти, когда детей нет. Она, правда, моложе его была. Намного моложе.
Капитан. Она сейчас ведь у вас остановилась?
Буш. Да, все-таки одна в чужом городе… Жила, ни о чем таком не думала, вдруг, как гром в ясном небе, телеграмма: “Ваш муж убит, срочно вылетайте…” Сами понимаете.
Капитан. Телеграмму давали вы?
Буш. Я, я.
Капитан. До этого вы не были с ней знакомы?
Буш. Мимолетно. Она заезжала за супругом в Евпаторию, пробыла три дня. Красавица!.. Мы чудесно провели время втроем, купались, сидели в ресторанчиках.
Капитан. Она что же, отдыхала неподалеку?
Буш. В шестидесяти километрах. Забыл, как местечко называется… Ей все равно нужно было в Евпаторию, чтобы попасть на железную дорогу.
Капитан. Странные у них были взаимоотношения.
Буш. Не нахожу-с.
Капитан. Так, значит, выпили после пулечки… Ищенко любил выпить?
Буш. Очень даже грешен был по этой части, весьма и весьма уважал Бахуса, был такой бог, его в гимназиях проходили.
(Я придвинул к себе лист чистой бумаги из стопки, лежавшей на столе, и быстро написал: “Проверить у жены насчет выпивки. Войтин утверждает обратное”.)
Капитан. Вы тоже, наверно, не отставали, простите?
Буш. По мере сил моих и возможностей.
Капитан. Когда состоялось ваше знакомство в Евпатории?
Буш. Сейчас, сейчас. Значит, та-ак… В шестьдесят третьем…
Капитан. С тех пор вы не виделись?
Буш. Как не виделись? Виделись Мы имели с ним переписку, потом встретились опять на юге в бархатном сезоне. Потом он не смог приехать, а в этом вот году решил, на свою беду, искупаться в Балтийском море нашем. И вот…
