– Я прибыл, чтобы передать вашему величеству декрет о переписи, Цезарь желает, чтобы ее провели в вашем царстве.
Ирод и глазом не повел. Он по-прежнему улыбался. Однако он понимал: отныне ему придется делиться собранными податями с Цезарем. «Но будет ли он это делать?» – спрашивал себя легат.
– Желание Цезаря для меня закон, – произнес Ирод.
Рабы стали подавать изысканные яства. Сначала внесли фаршированных куропаток под гранатовым соусом, затем нанизанных на вертела лангустинов и маслины. За ними последовали горькие померанцы, перебродившие в меду, что наделяло плоды необычным вкусом. Потом были морские языки, тушенные в сливках и посыпанные мелко нарезанными луком и петрушкой; утиные грудки, тушенные с инжиром в вине и политые свежим соком цератонии для придания остроты; ягненок, зажаренный с корневищами аронника и сдобренный соусом из шафрана и лука-шалота; цикорий с чесноком и солью, заправленный оливковым маслом, и, наконец, медовые коврижки со сливками, желе из миндаля и фиников, различная выпечка и свежий виноград.
– Я надеялся угостить вас перепелами, фаршированными соловьиными языками, – сказал Ирод. – Но, к сожалению, соловьиная пора еще не наступила.
Легат с трудом выдавил несколько слов благодарности. Подаваемые блюда и так были экзотическими. В Риме после возвращения легата этот пир станет темой не одного оживленного разговора.
– Я устал повторять, что римские солдаты ведут чересчур суровую жизнь, и поэтому приказал наполовину сократить срок их службы, – небрежно произнес Ирод.
Такое проявление неограниченной власти произвело на легата удручающее впечатление. Он, едва начав приходить в себя, вновь погрузился в угрюмое молчание. Однако первые же яства – лангустины и маслины в лимонном соке – вскоре исподтишка, коварно сбили с него спесь. Когда легат вонзил зубы в ножку куропатки и почувствовал несказанное блаженство от хрустящей на зубах корочки, а затем и от нежнейшего сочного темного мяса, обильно политого в меру острым и в то же время сладковатым гранатовым соусом, сдобренным белым перцем, он начал оттаивать. Против собственной воли легат улыбнулся и потребовал принести вина. Словно ждавшие этого знака одобрения, его стражи, находившиеся в противоположном углу залы, заговорили громче. Загремела музыка. Ирод сдержал улыбку. Римлянин потерял над собой контроль гораздо раньше, чем предполагал царь. Настал подходящий момент для психологической атаки. Надо было спешить, а не то посланник окончательно размякнет и дело будет загублено. Конечно, придется платить Риму – это неизбежно. Но римляне должны понять, что, если бы не Ирод, они не получили бы с Востока ни единого сестерция. Восточный владыка спросил, составил ли его превосходительство ясное представление о Палестине.
– Видите ли, ваше величество, если я в чем-то и разобрался, так это в том, что вы крепко держите власть в своих руках. Но я хочу, чтобы мне, в частности, объяснили, почему эта страна, как кажется, готова взбунтоваться в любой момент. Об иудеях мне говорили разное, но я никак не могу понять, почему здесь столько враждующих между собой группировок, которые, похоже, способствуют расколу собственной страны. В отдаленных римских провинциях я не раз становился свидетелем всяческих распрей, но недоразумения обычно возникали между племенами, не связанными между собой родственными отношениями, и были вызваны сугубо материальными причинами, такими как дележ плодородных земель, захваченных городов или военных трофеев. Однако в Палестине я не нахожу ни малейшего повода для брожения умов, свойственного, как мне говорили, исключительно данной местности.
– Не находите? – откликнулся Ирод. – Возможно, потому что римляне лучшего мнения об иудеях, чем сами иудеи. Я хочу сказать, что римляне до сих пор искренне верят, будто существует единый иудейский народ, хотя иудеи уверены, что это досужий вымысел.
Легат не сумел вымолвить ни слова: его рот был полон нежного мяса куропатки. И лицо посланника буквально светилось от получаемого несказанного удовольствия.
– Видите ли, – продолжал Ирод, – с тех пор как восемь столетий назад великое Давидово царство стало клониться к закату, началось разобщение иудеев. Возьмите, к примеру, самаритян. Они считают себя потомками одного из Десяти Колен, то есть присваивают себе право называться истинными евреями как по крови, так и по вере, и по обычаям. Однако подобные утверждения полностью противоречат священной книге, Книге Царств, в соответствии с которой все до единого самаритяне были изгнаны из Ассирии, где перестали быть единым народом, так как нередко заключали браки с язычниками. Вот одна из наиболее серьезных причин возникновения постоянных разногласий самаритян с другими иудеями. Помимо всего прочего, самаритяне отрицают подлинность другой священной книги, Второзакония, поскольку в ней местом, избранным Богом, названа гора Сион, а не гора Гаризим, которая находится в нескольких тысячах локтей отсюда…
