Девушка посматривала на часы, вздыхая.
Олег тоже посмотрел на экран мобильника, уточняя время. Не выдержав, направился к окну.
Дама отреагировала нервно косо глядя на него, качая свои права:
– Молодой человек! Вы за нами.
– Не такая уж большая очередь!
– Охолоньте – ка в сторонке!
Оттесняя его плечом.
Олег, разводя руками в стороны, сделав серьезное лицо, поспешил сказать:
– Извините, дамы! – прикладывая руку к груди, – честное слово! Очень спешу!
Как никогда срочно нужны данные о пострадавшем. Очень срочно!
Достав, не преминул показать удостоверение журналиста, водя им перед глазами:
– Криминальная хроника!
Дама, кривя лицом, фыркнула.
Девушка, заинтересовано посмотрела на Олега. Сделав круглые глаза. С восхищением как-то даже загадочно улыбнулась.
Дама недовольно отстранилась в сторонку, молча уступила место перед окном.
Олег спешно встал у окна, показывая удостоверение молодой мед. сестре, торопливо спрашивая:
– Сестричка! Как бы мне повидаться с Вашим больным из травматологии с Хрипуновым.
Миловидная медсестра, поправляя прическу, выглядывая в окошко, с некой досадой заметила:
– К сожалению! Ничем не могу помочь!
– Тяжелобольной в реанимационной палате.
– Состояние тяжелое, до сих пор в коме.
Извинительно улыбаясь Олегу, пожала плечами.
Олег вежливо, но расстроено улыбнулся.
Повернувшись, кисло улыбнувшись даме, которая в буквальном смысле слова въелась в него своим пронизывающим насквозь взглядом, отошел, та тут же охотно заняла свободное место. Девушка, сочувственно посмотрев, подняла бровки, мило улыбнулась. Олег, разводя руки в стороны, тоже улыбнулся, помахав ей рукой скорее, чтобы отдать должное её вниманию, прикованному к нему, поспешил удалиться.
Она его провожала взглядом. Он, ускорив шаг, вышел из приемного покоя.
Выйдя из двери клиники, Олег заметил стоящих около входа несколько расстроенных людей. Это две женщины среднего возраста и пожилой мужчина.
Женщины плакали, вытирая слезы, мужчина, броско вскинув на Олега, беглый с укором взгляд, как бы стесняясь того, что тот нечаянно стал свидетелем потока слез, тяжело вздыхая, стал успокаивать женщин.
Олег косо глядя на них с пониманием, стал поспешно спускаться по ступенькам, боясь поднять на них лишний раз взгляд, торопливо направился к машине.
На ходу вынимая мобильник, клацая по кнопкам, набрал номер. Подойдя к машине, открывал дверку, застыв на месте, перекрикивая гул проезжих машин, сказал:
– Мишкин, привет! Это я. Новость такая!
– Хрипунов до сих пор в коме.
– Так что подсуетись, и ты там как-то убеди шефа, пусть не торопит со статьей.
– И так в мыле всё перерыл, помог адвокату написать жалобу, делаю все что можно.
– Пока ничего не говорит мне о его вине, скорее о его невиновности.
– Но это опять же мое личное мнение, видение фактов.
Вслушиваясь с напряженным вниманием:
– Ну, да! Рука не лежит, что-то писать, абы накатать, выдыхая, – как приговор общества! Нет, не могу! Буду «рыть» дальше.
– Короче!
– Дождусь, должен же и Хрипунов воскреснуть, чтобы развязать все узлы.
Закругляясь:
– Всё «Солнышко», я погнал к тому деду, к отцу Эммы. Отключился. Торопливо набирая номер отца Эммы:
– Добрый день! Я, Олег Кривонос из криминальной хроники. Где бы нам с Вами пообщаться, если конечно возможно? Вслушиваясь, утвердительно кивая:
– Да, сейчас буду! Да, да я знаю адрес вашей дочери.
Выключив телефон, приоткрыв дверцу, сел в машину. Та тут же сорвалась с места. Исчезая за поворотом с выезда. Невольно посмотрев в боковое зеркало, заметил, как его провожал взглядом пожилой мужчина. Женщины стояли, тревожно разговаривая о чём-то своём…
…Эмма находясь в зале, в домашнем халате вытирала пыль на полке в стенке.
В открытую дверь вошёл отец, в спортивном костюме, какой-то очень озадаченный, привлекая ее внимание, заглядывая ей в глаза, сказал:
– Дочка! К нам сейчас приедет гость, журналист.
Глядя с заботой на дочь:
– Я разрешил.
Та молча продолжала вытирать пыль.
Он вкрадливо:
– Хочет пообщаться со мной. О случившемся на трассе. Подойдя, обнял дочь.
Та монотонно вытирая пыль, взяв в руку фото, рассматривая с болью, менялась в лице. Можно было прочесть всю ее боль.
