Он, Александр Маликов, художник – неудачник: «Бедный, сводит концы с концами». Она успешный – редактор, не стесненная в средствах. Маститая феминистка, которой так – долго не хотелось идти с кем-то по одной линии судьбы.
Наверняка, боясь потерять уверенность в себе. А может быть: «Скорее всего, найти неуверенность в другом». Она просто боялась свалиться в пропасть. Все порхала, желая взлететь в небеса, разыскать «затерянный рай».
Но, а тот, Алекс, что шёл по жизни рядом, глядя на нее со стороны и по уши был влюблен, принимал – всё, как есть, но и этого Ирка не видела.
Она часто за кофе откровенничала с ним, что все «мужики – сволочи». Он соглашался, так как ему это приходится слышать от каждой второй дамы в свой адрес, то же самое.
Он не жил той роскошью, как соседка, поэтому счастлив, если она приглашала, правда зачастую лишь для того, чтобы излить душу за чашечкой кофе и немного дернуть с ней для храбрости дорогих виски.
Но ее несло на подвиги, срывая по ходу первоцветы, связываясь с новеньким, что непременно моложе прежнего.
Впрочем, всё это терпел и Олег, едва вынося весь сыр-бор, но только тот, Алекс, не имел права голоса, тогда как последний, он, все же давал взбалмошной девице от себя по-дружески рекомендации.
В очередной раз она рассказала Олегу о своём уже не любимом мужчине, которому 23 года, не понимая, сама: почему с ним связалась.
Он с ней был, только из-за денег, и его она должна была терпеть и содержать, так как выбрала зло наименьшее, что могло на тот период времени быть с ней рядом. Та быстро залетела, не находя себе места, что с этим ей теперь делать. Жизнь, казалась, стала ее пугать, трещала по швам.
Работа была уже, который месяц на последнем месте, она не могла до конца довести проекты, теряла авторитет, как редактор буквально тупела на глазах.
К тому, же, она все на тех же глазах растолстела, в дверь не проходила. Оправдываясь, что кушать хочет вдвойне, денег уже нет лишних, все спустила на объект любви.
Достала уже и соседа, Алекса, жалуясь тому, говоря, что тот теперь должен как-то ей помогать, ведь рядом с ней только он, кто может понять, простить. Напоминая тому, что они хорошие друзья. Кажется, те за её беременность сближались с каждым днем.
Тот ночами стал подрабатывать на такси, на своей старенькой иномарке, чтобы утром у них был завтрак на троих. Он её все-таки заставлял, подчас вникать в работу, чтобы не закисать. Сам тоже отправил на «тендер – конкурс». Заявку на проект «ДЕТСКИЙ ГОРОДОК». Он, как художник-дизайнер с головой ушёл в него, сознавая, что скоро появится малыш. Ирка ему помогала, отвлекаясь от своих бабских забубонов, напрочь выбрасывая из головы альфонса, «папочку производителя».
Проект-детище двоих, его, как дизайнера и ее как вдохновителя. Теперь вот она скоро родит.
Она просила совета: «Как быть теперь с Александром?» Тот просит руки, она не уверена, что сможет с ним прожить всю жизнь. Считая, что это очень скучно.
Конечно же, Олег, как «верный подруг» дал добро, говоря, что надеется побывать и на свадьбе и крестинах. И чтобы свадебный букет непременно перепал ему, отшучиваясь, говорил, что и он засиделся «в мальчиках», мол, и ему уже пора.
Да, это его Ирка! Бесшабашная девица: «Танк!..» Берёт все то, что только ей одной нужно. Не даёт расслабиться, в общем – это Вам не «Пронькиных»…
…Вдруг что-то вспомнив, стукнув себя по лбу, явно нервничая, перебирая пальцами, застучал по столу дробью. Ловя себя на мысли: «Срочно надо писать статью. А девочки, а девочки. Потом…»
С не покидающим любопытством вглядываясь в монитор, разводя руками, с легкой иронией констатировал:
– Ну, а девочки! Девочки! Потом!..
– Статья горит! Шеф меня сожрёт, если не будет вовремя готова «Сроки поджимают, а на лицо – факт: петелька к петельке. Кружись и собирай кружево судеб и, кажется, что ни одну из петель нельзя пропустить, обойти мимо, все складывается только в совокупности».
Он вновь начал рыться в документах, торопливо открывая папки одну за другой.
Теребя, лоб, насильно стараясь сконцентрировать свое внимание на деле. Тут же радуясь, Олег вновь забарабанил перебором тонких длинных пальцев, мурлыча себе под нос веселую мелодию, оставшись довольным, растягивая удовольствие, прошептал:
