Приворовывать Петька стал с шести лет — иначе он рисковал просто подохнуть с голоду. Однажды 12-летний парнишка воспользовался случаем и пробрался в квартиру соседки. Бабка как раз померла, ее хоронили, и все обитатели квартиры на какое-то время вышли по своим скорбным делам, весьма удачно оставив дверь не запертой. А Петьке было только того и надо — бесшумной тощей тенью проскользнул он в обитель смерти.
Старушка возлежала на столе в большом кумачовом гробу, сурово поджав тонкие бескровные губы. Она вдруг напомнила мальчику его покойную бабку — единственного на свете человека, который любил непутевого внука. Она привечала его и водила в лес по грибы-ягоды, пока мать пребывала в очередном крутом пике тяжелого запоя. Но бабка померла в прошлый сочельник, и не к кому больше было подойти и потереться ухом о морщинистую руку, покрытую от тяжкого крестьянского труда синими узлами вен.
Петька медленно шагнул к гробу соседки и потерся ухом о ее узловатую сморщенную длань. Та воняла свечным воском, но через этот неприятный запах едва пробивался тонкий, еле заметный аромат укропа. Так пахли руки бабушки…
Петька не позволял себе даже тайком заглядываться на сверстниц и тем более старших девчонок: щуплый маленький оборванец, казалось ему, не имеет на это никакого права. Да они ему и не нравились тогда, вызывая скорее чувство ненависти и страха, чем влечения: обидят, побьют, засмеют! Лишь иногда, в особо потаенных мечтах, Петька представлял себе, как подвергает этих своих, чаще всего воображаемых, обидчиц различным пыткам, про одни из которых он читал в книжках о партизанах, попавших в плен к фашистам (читать мальчишка, как ни странно, любил), а другие изобретал сам. И сладкая истома охватывала при этом все его щуплое тельце.
Пожилые женщины вызывали у мальчика совсем другие эмоции. Он их не боялся. В старушках чудилось Петьке что-то близкое, родное. Кажется, именно в этот момент впервые мальчик испытал половое влечение. Нет, робкий Петька никогда бы не отважился так прикоснуться к живой старушке. Но другое дело — мертвая бабка, которая не вскочит, не закричит, не схватится за палку… Мальчик осторожно, внутренне обмирая, запустил правую руку под подол мертвой женщины и медленно ввел пальцы во влагалище трупа. Левой он в это время мастурбировал — также впервые в жизни. Делать это пришлось довольно долго, но наградой был первый, удивительно яркий оргазм. Спермы почти не было. Петька аккуратно расправил подол платья на трупе, не оставив, таким образом, никаких следов только что содеянной гнусности. Впрочем, совесть ничуть не мучила его — он сразу и бесповоротно понял, что дело того стоило.
— Петенька, какой ты молодец, пришел попрощаться с бабой Маней! — вздрогнул он от приторного женского голоса за спиной.
Дочь соседки отсыпала ему полную горсть конфет. «Кис-кис» — было написано на пестрых фантиках. Но есть конфетки Петька так и не смог — его почему-то тошнило каждый раз, как он брал ириску в рот.
В 13 лет мальчик связался, что называется, с «плохой компанией». Банда 12-14-летних подростков под предводительством 17-летнего парня по кличке Сиплый потрошила возле школы «мальков», вытрясая у них из карманов мелочь. Слегка подросший и возмужавший Петька с дружками промышляли и у местной киношки, выкручивая из потных ладошек более благополучных ребят пятаки и гривенники, которые дали тем родители на кино и мороженое.
Поправив свое финансовое положение, пацаны закупали в соседнем винно-водочном магазине дешевого портвейна и шли пировать на пустырь возле Светлопутинского морга. Когда дрянное пойло заканчивалось, захмелевшие беспризорники прокрадывались к окнам страшного учреждения и подглядывали за работой небритых и опухших от пьянства людей в грязно-белых халатах. Среди покойников нередко попадались и женщины. Сначала пацаны высмеяли странного разноглазого паренька, заметив некое подозрительное шевеление у него в штанах, проявившееся в процессе наблюдения за вскрытием трупов. Но он быстро реабилитировался, обучив корешей взаимной мастурбации перед окнами морга. Новое развлечение понравилось не меньше, чем портвейн. Пожалуй, даже больше.
