— Что здесь происходит? — строго спросил Токарев.
— Нюрка Боков «норму перевыполнил!» — раздался чей-то тоненький девичий голосок. Послышался смех. Все посмотрели на парня, сидевшего на стеллаже. Вперед выступила пожилая женщина в халате и серой косынке.
— Разделить их, товарищ директор, надо, в разных сменах пущай работают, — сказала она, показывая сначала на Новикова, потом на Бокова. — Мы давно Костылеву говорим, а он внимания не обращает. Этот вон, тоже… недаром Нюркой прозвали. Харя бабья, а повадки как у хомяка. У Новикова у Ильи две сотни без малого ножек стульных от фрезера к своему стеллажу переволок. На браке прогорел, так чужим горбом наверстать думал. А тот Аника-воин тоже самовольно разделывается, ишь разукрасил как: кулачище-то словно утюг.
— Уберите вы от меня этих двух, Михаил Сергеевич, — взмолился Шпульников, — только вот и делаю, что дрязги ихние разбираю.
Токарев подошел к Бокову. Тот отвернулся, прикрывая рукою подбитый глаз.
— Ну-ка, поднимитесь, Боков, — строго сказал директор.
Боков неохотно повиновался, все еще закрывая глаз рукой.
— Объясните, за что это Новиков вас ударил?..
— Известно, хулиганская привычка, — не поднимая головы, пробубнил Боков, — все время лезет ко мне из зависти… А я-то виноват, что больше его зарабатываю?
— Но вы же украли у Новикова детали!
— Не крал я, а свое взял.
— Позвольте, Михаил Сергеевич, я все разъясню, — вмешался Шпульников. — Заваруха эта у них еще вчера началась, вот… Боков по первому копиру фрезеровал и напортил сотни две, вот… А Новиков порченые откидал от своего фрезера, не стал пропускать. Мне не сказал ничего, сам распорядился, тоже мне хозяин!.. Вот… Я только недавно про это узнал. Ну само собой у Бокова заработок за вчерашнюю смену слетел. Он и потащил от Новикова сегодня, благо оба по одному копиру фрезеруют, вот…
— Значит, Боков считает, что взял свое? — Токарев сделал ударение на последнем слове.
— Натурально, — буркнул в ответ Нюрка.
— А ну покажите свою работу. — Токарев подошел к стеллажу, на котором были сложены березовые ножки стула, осмотрел несколько штук. Обработаны они были неряшливо, наспех.
В это время Ярцев перебирал такие же ножки у фрезера Новикова. Подал несколько штук директору:
— Сравни, Михаил Сергеевич!
Детали, обработанные Новиковым, были гладкие, без малейшего изъяна. Директор подозвал Шпульникова и Бокова:
— Скажите-ка, товарищ мастер, и вы, Боков, есть разница?
Боков искоса глядел на детали и молчал. Шпульников стал объяснять:
— У них ведь и в выполнении разница, Михаил Сергеевич, Новикову больше семисот за смену нипочем не сделать, а Боков до девятисот прогоняет.
— А норма какая? — спросил Токарев.
— Шестьсот двадцать.
— Вот видите! Значит, перевыполняют оба, только Новиков обрабатывает, а Боков прогоняет, ясно вам?! Так вот, пишите обо всей этой истории докладную и завтра перед сменой зайдите ко мне вместе с Новиковым и Боковым. — А ты, Новиков, запомни: руки не распускать! А то, знаешь, что за это полагается? Последний раз предупреждаю.
Токарев хотел идти, но вдруг вспомнил что-то:
— Да, а кто в этих ножках будет гнезда высверливать?
— Я, — отозвалась пожилая работница в серой косынке.
— Подойдите сюда, пожалуйста, и скажите, какие из этих вы возьмете в обработку, а какие отбросите?
— Как это? — не поняла женщина. — Если не поколоты и без сучков, все возьму.
— Все? А ведь боковские-то не годятся. Выходит, вы их тоже будете прогонять, а? Вот хоть эти… — директор подал работнице две ножки.
Покраснев, женщина растерянно молчала.
— А зачем бракеров отменили? — раздался тоненький голосок. Вперед выдвинулась маленькая круглолицая девушка с озорными глазами. — Мастер-то не поспевает разбраковывать, ну мы и берем, не спрашиваем!
— А вы-то сами? совесть ваша? разве не подскажет, что отбросить надо? — спросил ее Токарев.
— Пф-ф! — фыркнула девушка. — Что я, дура, что ли? Мне заработать надо! — и на всякий случай скрылась за чьей-то спиной.
— Как ваша фамилия? — отыскивая ее глазами, спросил директор. Но девушка промолчала. За нее ответила пожилая женщина:
— Козырькова ее фамилия, Нюрой звать. На шипорезе работает… А я, товарищ директор, вот что сказать хочу: совесть-то нам подскажет, это без сомнения, да мы еще мебельщики-то без году неделя. Кабы знать, что годится, что нет…
