В голосе Ивана Филипповича послышались гневные нотки:
— И в чем дело, не пойму! Всё, думается, есть: люди, материал, техника! Тут от вас, от специалистов, многое требуется, понять вам надо, для чего вы есть! В том, наверно, и беда, что вы себя только техническими руководителями считаете, а должны быть и художественными еще, вдохновителями красоты должны быть! Да, да!
Гневные нотки становились все слышнее, Иван Филиппович обернулся к Тане и хотел сказать еще что-то, но осекся.
Лицо девушки стало растерянным и чуточку виноватым. Она не ожидала этой маленькой атаки, а может быть, просто вспомнила сейчас лето 1948 года, свою московскую квартиру и похожие слова — о красоте дерева, об искусстве человеческих рук. Было ли это совпадением? «Пожалуй, нет, — подумала Таня. — Даже разные люди о самом любимом и самом больном часто говорят похожими словами».
— Вы на меня не обижайтесь только… Простите, имя и отчество ваше не знаю, — начал было отступление Иван Филиппович.
— Таней зовите…
— Так вот, Танюша, я все это не в ваш адрес, сами понимаете. Просто за мебельщиков обидно. Я к этому делу сам отношение имею, занимался прежде, пока за скрипки не взялся. Отец, покойничек, серьезный мебельный мастер был, да и братья тоже…
Договорить Иван Филиппович не успел, потому что Варвара Степановна позвала к завтраку. Таня снова попыталась отказаться.
— Нет уж, уговор дороже денег, — сказала Варвара Степановна, нахмуриваясь.
Усадив Таню за стол, она поинтересовалась, не «заговорил» ли ее Иван Филиппович, не разболелась ли у нее голова.
— Он у меня это умеет, только попадись ему свежий человек, зальет разговором, как из пожарной кишки.
— Да, да, — ответил Иван Филиппович, — точь-в-точь как ты, Варюша; попадись тебе свежий человек, до потери сознания закормишь ведь, а? — Он рассмеялся и тут же добавил:
— А вообще-то я за женой, как за каменной стеной: и поесть вовремя вытащит, и спать к сроку загонит. А то нам дай волю — всё вверх дном пойдет.
На фабрику Таня ушла в девятом часу. Иван Филиппович обстоятельно разъяснил ей, как побыстрее дойти, и даже начертил на бумаге план, хотя и на дальний путь пошло бы не больше десятка минут.
Тане не повезло. Секретарша в конторе сказала ей, что у директора диспетчерское совещание и что придется набираться терпения и ждать, так как заниматься ею сейчас некому.
4
Директор мебельной фабрики Михаил Сергеевич Токарев с Ольховского лесопильного завода возвратился вчера вечером. Когда запыленный, шумливый «газик» въезжал в поселок, солнце уже зашло. В темнеющем небе тонким рубиновым прочерком догорало над Елонью единственное облако. Было свежо и сыро.
«Газик» остановился у самого крыльца конторы. Отпустив шофера, Токарев поднялся во второй этаж, прошел в кабинет. От пола и стен, нагретых за день солнцем, еще исходило тепло. Было душно. Токарев распахнул широкие створки обоих окон. Сел к столу и, устало откинувшись на спинку кресла, погрузился в раздумье.
Поездка была неутешительной. Ольховский завод поставлял фабрике сырье с большими перебоями, и директор ездил договориться о том, чтобы в августе дали досок больше, иначе сорвется план. На заводе задерживался монтаж второй лесопильной рамы, и, чтобы ускорить его, у Токарева попросили помощи. Значит, нужно посылать туда с фабрики бригаду слесарей вместе с главным механиком, и это, когда своих дел по горло!
Токарев снял телефонную трубку, вызвал квартиру главного механика Горна:
— Алло… Александр Иванович?.. Да, только что вернулся. Опасения оправдываются, придется помогать им… Что?.. Как с монтажом гидравлического пресса?.. Ну что ж, начнем попозже… Я понимаю, но скажите, какой толк будет от нашего пресса, если фабрика остановится без досок?.. Вот именно!.. Так вот: утречком пораньше забирайте людей и на машине в Ольховку, ясно?..
Директор положил трубку и принялся за просмотр почты. Поверх бумаг лежала телеграмма из Москвы. Она извещала о дополнительном задании по выпуску мебели на август.
Токарев покачал головой и нахмурился: «Да, задачи растут с каждым днем, а возможности?»
Просмотрев корреспонденцию, он отодвинул папку с бумагами, взял свежие газеты и уже собрался пойти домой, как внимание его привлек заголовок передовой статьи в областной газете: «Больше удобной и красивой мебели населению». Токарев углубился в чтение.
