Человек находит друга - страница 20

С большой трогательностью она прибегала к такому добровольному самоограничению и тогда, когда она была вынуждена бороться с искушением — например, когда мы шли через скотный двор, где испуганные появление рыжего волка куры начинали кудахтать и метаться, немало усилий, чтобы обуздать естественное желание расправиться с ними. В этих случаях Стаси, чтобы устоять перед соблазном, прижималась к моему левому колену. Она дрожала от возбуждения, ноздри ее раздувались, уши стояли торчком, и я буквально видел, как натягивает невидимый поводок, который она на себя надела. Конечно, Стаси никогда не использовала бы своего умения ходить «рядом», если бы в юности не отработали все главные его правила, и все-таки мне приятно думать, что собака, выучив этот урок, не просто рабски его повторяет, но может применять его с выбором, чтобы не сказать — творчески.

Глава пятая

СОБАЧЬИ ОБЫЧАИ

И носом дружеским

И нюхал и толкал…

Р. Бернс. Две собаки

Способы обмена информацией между животными, живущими в сообществах, и механизмы, обеспечивающие бесперебойную совместную деятельность индивидов в стаде или стае, не имеют ничего общего с речью, на которой строится осуществление этих важнейших функций у человека. В «Кольце царя Соломона» я подробно рассмотрел этот вопрос в главе «Язык животных». Смысл конкретных сигналов и различных выразительных движений и звуков у животных не условен, как смысл слов в человеческом языке, но определяется врожденными инстинктивными действиями и ответными реакциями. Таким образом, «язык» каждого данного вида животных гораздо более консервативен, а их «обычаи и привычки» несравненно более устойчивы и обязательны, чем у человека. Можно написать целую книгу о нерушимых законах, которые управляют церемониалом, определяющим поведение более сильных и более слабых, кобелей и сук. Рассматриваемое в целом действие этих законов, опирающихся у собак на наследственные поведенческие стереотипы, напоминает проявление наших собственных человеческих обычаев. Это относится и к воздействию упомянутых законов на жизнь сообщества, и именно в таком смысле следует понимать название данной главы.

Нет ничего скучнее сухого изложения законов, пусть даже и необыкновенно интересных, и я попробую обойтись без отвлеченных рассуждений — просто постараюсь с помощью ряда будничных примеров нарисовать достаточно живую картину общения собак между собой, чтобы читатель сам мог вывести теорию, объясняющую эти законы. Я начну с поведения, связанного с иерархическим порядком, древние обычаи которого не только выражают, но и в значительной степени определяют положение собаки в этой системе доминирования и подчинения. Рассмотрим несколько встреч — несомненно, читатель сам не раз бывал свидетелем чего-либо подобного.

Мы с Волком идет по проулку, огибаем водоразборную колонку и, выйдя на главную улицу деревни, видим, что метрах в двухстах впереди стоит Рольф, старый враг и соперник Волка. Нам нужно пройти мимо него, и, следовательно, встреча неизбежна. Эти две собаки, самые сильные в деревне и внушающие наибольший страх остальным, то есть занимающие верхнюю ступень иерархической лестницы, терпеть друг друга не могут, но в то же время исполнены такого взаимного уважения, что еще ни разу не подрались.

И Волк и Рольф оба, по-видимому, одинаково не рады этой встрече. Каждый из них сотни раз яростно облаивает другого из своего сада в твердой уверенности, что только забор мешает ему вцепиться в ненавистную глотку. Но теперь они испытывают их так: каждый пес чувствует, что обязан поддержать свой престиж, приведя в исполнение былые угрозы, и опасается в противном случае «утратить лицо». Они, разумеется, сразу же заметили друг друга и приняли демонстративные позы, то есть напряглись и задрали хвосты вертикально. Теперь, сближаясь, они постепенно замедляют шаг. Когда между ними остается не более пятнадцати метров, Рольф внезапно припадает к земле, точно готовый к прыжку тигр. Морды обоих не выражают ни колебаний, ни угрозы. Лбы и носы не наморщены, уши стоят торчком, глаза широко раскрыты. Волк никак не реагирует на позу Рольфа, хотя человеческому глазу она представляется весьма зловещей, а продолжает ровным шагом приближаться к сопернику и замирает возле него в неподвижности. Рольф мгновенно вскакивает, и теперь оба пса стоят бок о бок, голова к хвосту, и обнюхивают взаимно подставленные задние части туловища. Это добровольное предъявление анальной области есть выражение полной уверенности в себе, и если собака ее вдруг утрачивает, хвост немедленно опускается. Хвост в таких случаях служит точным индикатором храбрости.