С одной стороны, уже в середине XVIII века Ж.-Ж. Руссо подверг секуляризации идею Последнего Суда, то есть исповедь, которая одушевлена покаянием перед Богом за совершенные грехи. Руссо истолковал покаяние как акт человеческого поведения, совершаемого не для Бога, а для себя самого. Желание получить признание и прощение у своих собратьев устраняло религиозное чувство оправдания, избавления от грехов милостью Божией. Рождалось совсем иное переживание, сопряженное с поиском понимания у другого человека. Так в европейской литературе возникают письма, исповеди, дневники, автобиографии, которые требовали от их автора и от того, к кому они обращены, чтобы те были индивидуальностями, способными понять мир человеческих признаний, откровений.
Именно с периода ранних буржуазных революций в европейской философии началось неслыханное возвышение личности. Глубинный смысл Великой французской революции 1789 года в том, что она утвердила великие принципы свободомыслия, которые вошли в плоть и кровь мировой культуры. Она интегрировала в себе плоды Реформации и Просвещения, которые подготовили глубокие интеллектуальные и нравственные повороты в истории.
Блестящая плеяда выдающихся мыслителей (Вольтер, Руссо, Монтескье, Гельвеций) с присущим им блеском показывали, что старый порядок, пронизанный аморализмом и лицемерием, вырождением правящих элит, мертвящим догматизмом и схоластикой, противоречит разуму, находится в конфликте с самой природой человека, его стремлением к гармоничному обществу, свободному от сословного неравенства и монархического произвола, обществу, в котором частный интерес каждого совпадал бы с общечеловеческими интересами.
Вместе с тем в эпоху Просвещения идеал личности обнаружил свою ограниченность. Не случайно современные "новые философы" во Франции полагают, что вся новая европейская философия приписывает суверенитет только общинам и народам. Философия Просвещения, по их мнению, видит в отдельном человеке полусущество, нулевой уровень человечества. Народ же, рассматриваемый как абсолютный суверен, требует истолкователя своей воли, и этот истолкователь становится тираном, как им был Робеспьер. Несомненно, в этих рассуждениях схвачено зерно будущих концептуальных противоречий в осмыслении человека.
П. С. Гуревич, И. Т. Фролов
Книга подготовлена силами исследовательского коллектива под руководством академика И. Т. Фролова. К работе были привлечены не только философы, но и известные историки, филологи, религиоведы. Каждый раздел и главы внутри разделов имеют в качестве кураторов специалистов по отдельным эпохам и проблемам, которые помогали в подборе текстов, в определении их научной ценности и представительности, писали предисловия и комментарии.
Основу книги составляют тексты, которые были опубликованы в разные годы и в разных изданиях. Однако в ряде случаев включены новые переводы, подготовленные Е. В. Антоновой, В. М. Бакусевым, М. Р. Бургете, М. А. Гарнцевым, М. Н. Громовым и М. И. Левиной.
В работе над антологией участвовали: А. И. Абрамов ("Русское просвещение" — предисловие (в соавторстве), комментарии); Л. М. Баткин ("Возрождение" — предисловие); А. Н. Воскресенский ("Барокко и классицизм" — комментарии); М. А. Гарнцев ("Византийская философия", "Западноевропейская философия" — предисловия, комментарии); М. Н. Громов ("Русская философская мысль XI–XVII веков" — предисловие, комментарии); А. В. Гулыга ("Немецкое просвещение" — предисловие (в соавторстве); П. С. Гуревич ("Древнеиндийская философия", "Немецкое просвещение" — предисловие (в соавторстве); И. В. Егорова ("Русское просвещение" — предисловие (в соавторстве), "Немецкое просвещение" — комментарии); Ф. X. Кессиди ("Античная философия" — предисловие, комментарии);
B. И. Корнев ("Древнеиндийская философия" — предисловие (в соавторстве); О. В. Летов ("Возрождение" — комментарии); И.
C. Лисевич ("Древнекитайская философия" — предисловие, комментарии); Б. В. Мееровский ("Французское просвещение", "Английское просвещение" — предисловия, комментарии); В. В. Меликов ("Древнеиндийская философия" — комментарии); А. С. Смирнов ("Арабская философия" — комментарии); М. Т. Степанянц ("Арабская философия" — предисловие); Г. Я. Стрельцова ("Барокко и классицизм" — предисловие).
