— Но я ведь не нарочно, — говорил он, оправдываясь перед ней.
Когда нога зажила, он стал ходить, слегка прихрамывая, и жена насмешливо сказала ему:
— Ты научился танцевать.
Но он решил, что она его просто поддразнивает, и не обиделся на нее.
Когда его дочь достигла школьного возраста, он записал ее в городскую школу. Как отец, он гордился ею и каждое утро перед уходом в школу давал ей несколько сентаво, чтобы она могла что-нибудь себе купить. Иногда она просила больше, и он давал ей, отказывая себе на этот день в сигаретах.
Однажды дочка, втиснувшись между его колен, стала рассказывать ему о том, что они делали в классе. Она рассказала, что учительница знает очень много — каждое слово в книжке, по которой они учатся. Откуда учительница знает все это, спросила она, и он сказал: это потому, что она много училась.
— Учителя сначала учатся по многу лет, а потом уже сами начинают учить, — сказал он ей.
Потом дочка рассказала ему, что «кэт» значит «кошка», а «бой» значит «мальчик» и что Хуан, ее маленький брат, тоже «бой». Чтобы отец понял ее до конца, она сказала ему:
— Когда ты был маленьким, ты тоже был «бой», — и он кивнул в знак того, что понял.
Наполнявший ее восторг переливался через край. Она сказала отцу, что ей очень нравится ходить в школу.
Потом она спохватилась, что чуть не забыла рассказать ему самое интересное.
— У нас в классе, — сказала она, — на стене за спиной учительницы три картинки. Средняя больше тех, которые по бокам, и человек, который на ней нарисован, похож на тебя, итай[1]. Учительница говорит, что его звали Рисаль.
Потом, видя, что он ничего не отвечает на это, она снова сказала: — Ты похож на него, итай.
Тогда он посмотрел, на нее из печальной обсерватории своих глаз, и ей увиделся в них непонятный свет, и она тихонько пошла прочь, оглядываясь через каждые два-три шага. Остановившись у двери, она снова взглянула на него, но он сидел все так же неподвижно. В ней зашевелилось какое-то странное чувство, и она начала плакать.
Когда дочь сказала ему, что он похож на Рисаля, в его голове зароились до этого не посещавшие его мысли. Он был слаб и тщедушен, а дочь сравнила его с Рисалем. Сказанное дочерью стало первым звеном целой цепи новых для него мыслей. Он действительно вообразил себя Рисалем и позабыл о своей невзрачности. Он стал великим, благородным человеком, которого все любят. «Я герой, — думал он, — и люди любят меня. Я бессмертен, я никогда не умру. В смерти за свою родину я обрел вечность. Я есмь воскресение и жизнь». Он вознесся ввысь и разбрасывал семена среди ждавшего внизу народа. Семена были легки как пух, ветры ласкали их; нежные, как лепестки цветов, они плавно опускались вниз, и на грудь каждого из его сограждан попадало хотя бы одно из этих семян. «Они пустят корни, мои семена, и сам я снова стану семенем. Я буду семенем и дам жизнь детям-семенам, ибо я люблю их». Поймав себя на этой мысли, он понял, что стал поэтом, и это потрясло его. Он сказал себе: «Я поэт». Губы его дрожали.
Теперь он был уже не плотником, а совсем другим человеком. Он был Рисалем, и душа его вмещала в себя всю гордость расстрелянного под Багумбайяном. Он в камере, и назавтра его должны расстрелять. «Меня расстреляют, — сказал он. — Меня расстреляют, и мое тело отдаст свою кровь. Кровь моего тела потечет алыми реками… Пусть обретет красоту бледный цветок — душа моей родины. Возьмите меня. Я — яркость, я — цвет, и я отдаю себя вам».
Он был Рисалем, и он был поэтом. «Я буду писать стихи», — сказал он. Его огрубелая рука схватила воображаемое перо и начала водить им, как по бумаге, по его коленям. Он писал стихи. В его душе было много песен, и ему хотелось, как птиц, выпустить их на волю. «Я человек многих песен, я чрево, рождающее песни». Как легко двигалась его рука, писавшая стихи! «Я — лоно песни, и я полон музыки. Мои песни еще не родились, но они рвутся наружу».
Он написал много стихов, а когда устал, положил голову на подоконник и перестал думать. Как будто в нем больше не осталось жизни, как будто он был лишь мертвой плотью, нечувствительной к тому, что происходит вокруг. Он чувствовал усталость и хотел только отдыха.
