Привет, агент Торн, а также агент Барретт. Уверен, что вы читаете это вместе.
Уверен, что вы вернулись в гнездо, решаете, что делать дальше. Должен признаться, я прихожу в возбуждение, думая о наступающих днях. Охота началась, и мне достался прекрасный состав противников.
У меня к вам особое дело, агент Торн, но, прежде чем приступить, мне придется отвлечься. Надеюсь, вы меня извините.
Уверен, вы все недоумеваете: почему я посылаю вам такой прямой вызов? Наверное, у вас уже работают люди, составляющие мой предполагаемый портрет, определяющие мои мотивации, пытающиеся найти смысл в моих действиях.
— Ишь, губищи раскатали, — бормочет Келли.
Это далеко не пустое замечание. «Они» здесь раскрывают важную для нас черту, кое-что из того, что руководит ими. Мысль о том, что мы вкладываем усилия и средства в раскрытие их действий, повышает их самомнение. Заводит их.
Ответ, однако, совсем несложен. Как несложен и я сам. Мои мотивации совершенно очевидны, агент Торн и компания. Они вовсе не спрятаны в мутной воде. Они сияют холодной простотой скальпеля. Острого и стерильного.
Я бросаю вам вызов, потому что я вас заслуживаю. Вы охотитесь за охотниками и, я уверен, многие годы одобрительно похлопываете друг друга по спинам. Поздравляете друг друга, гордитесь своим умением посадить тех, кто убивает, в клетки, где им, по вашему мнению, место.
Вот и вы заслуживаете меня. Потому что другие, за кем вы охотитесь, всего лишь тени, я же представляю собой мрак. Они шакалы в сравнении со мной, львом. Вы считаете, что искусны? Тогда начинайте охоту на меня, агенты. Поохотьтесь на меня.
Мне нужны достойные противники, агент Барретт. Внимательно читайте мои послания. Почувствуйте мой запах. Уловите аромат смертельной опасности. В грядущие дни вам это понадобится.
Привыкайте жить с ощущением осады. Пока вы не знаете, что я имею в виду, но скоро узнаете. Привыкайте, пусть ощущение осады проникнет в вашу кровь. И пусть оно подгоняет вас при охоте на меня. Потому что я вам обещаю: пока я на свободе, пока я могу резать и рвать, вы будете жить в состоянии осады.
Я невольно содрогаюсь.
Теперь вернемся к вам, агент Торн. Пусть это будет между нами, хорошо? Хотя я вызываю на бой прежде всего агента Барретт, я отдаю себе отчет, что каждая брошенная ей перчатка является вызовом и для всех вас. И раз уж у нас есть целый день до того, как моя посылка попадет в ваши руки, давайте используем это время с толком.
Агент Барретт потеряла свою лучшую подругу. А разве остальные из команды не потеряли что-то для себя дорогое? Поразмыслите об этом на досуге.
Я читаю последний абзац, и тревожные колокола начинают звенеть в моей голове. Я пока еще не знаю, за кем гоняюсь, я еще не чувствую их всем своим существом. Но в одном я уже абсолютно уверена: они не блефуют. Сердце у меня сжимается.
Здесь есть адрес сайта специально для вас, агент Торн. Посетите его, и, если как следует присмотритесь, все станет ясно. Надеюсь, вы оцените мой юмор.
Из ада,
Джек-младший.
В электронном послании имеется окошко, где написано: «Кликните здесь».
— Ну? — спрашивает Келли.
Я киваю:
— Действуй.
Она нажимает на мышку, открывается окно. Мы ждем. Фон белый. Появляется красный логотип: «Красная роза», внизу более мелким шрифтом написано: «Рыжеволосая красотка».
Появляется картинка. Я недоуменно моргаю.
Алан хмурится:
— Какого черта?.. Это что?..
На картинке высокая красивая рыжеволосая женщина лет двадцати с небольшим, одетая только в красные стринги. Она смотрит прямо в камеру и соблазнительно улыбается. Мы прекрасно видим ее лицо. Я поворачиваюсь к Келли и вижу, что она белеет. Вся кровь отливает от ее лица. Глаза наполняются нескончаемым ужасом.
— Келли, что все это значит?
Мы все смотрим на нее. Потому что «Рыжеволосая красотка» вполне может быть сестрой Келли.
— Келли?
В голосе Алана слышится тревога, он направляется к ней, она же пятится от экрана и прижимается спиной к стене. Подносит ко рту кулак. Глаза широко расширены. Все тело трясется. Алан протягивает к ней руку.
И тут она взрывается. Зрелище напоминает ураган, внезапно возникший среди ясного дня. Страх уходит из ее глаз, вместо него появляется такая ярость, что я невольно морщусь. Она так резко поворачивается к Лео, что тот отшатывается. Когда она заговаривает, голос напоминает звериный рык.
