— Знаешь, что мне сказала Келли, когда мы впервые встретились? — говорю я без всяких предисловий. — Она сказала: «Слава Богу, что ты не карлица!» — Я улыбаюсь воспоминаниям. — Она потом рассказала, что слышала, будто во мне четыре фута десять дюймов, и никак не могла себе представить, какого роста я на самом деле. Все думала, что я девочка с ноготок.
Алан смеется, тихо и печально.
— А знаешь, что она сказала, увидев меня? Она сказала: «О Господи, какой гигантский негр!»
— Не может быть! — удивляюсь я.
— Так и сказала, честно.
Мы замолкаем, потому что звонит сотовый Алана.
— Да? Без шуток? Спасибо, Джин. — Он отключается и смотрит на меня. — Отпечатки пальцев арестанта совпадают с отпечатками, найденными в квартире Энни Кинг. Теперь определяется его ДНК.
— Как это удалось взять у него кровь для анализа? — интересуюсь я.
— Ему разбили губу, когда усмиряли. Барри дал ему платок, чтобы он утерся.
Я мрачно улыбаюсь:
— Остроумно.
Алан наклоняется и всматривается в меня:
— Он один из этих гадов, Смоуки. Наверняка. На сто процентов. Но боюсь, это нелегко будет доказать. Что ты намерена предпринять?
Они все смотрят на меня, и у всех в глазах один и тот же вопрос: «Что ты намерена предпринять?»
«Убить его и съесть?» — отвечает дракон внутри меня.
— Один из нас пойдет на главный допрос в своей жизни и расколет его, Алан.
Мы стоим в помещении рядом с комнатой для допросов и смотрим через одностороннее стекло на мнимого дезинсектора. Он сидит за столом, на руках и ногах наручники.
Внешне ничего особенного, что меня даже удивляет. Темные волосы, жесткое угловатое лицо. Глаза горят злостью, хотя поза вполне расслабленная. Он смотрит в зеркало, на нас.
— Крепкий орешек, — замечает Алан. — Что-нибудь насчет него выяснили?
— Не слишком много, — отвечает Барри. — Зовут Роберт Стрит. Тридцать восемь лет, женат никогда не был, детей нет. Работает инструктором по боевым искусствам. — Он смотрит на мою распухшую губу и кивает: — Но мы это и так уже знаем.
— У тебя есть его адрес? — спрашиваю я.
— Ага. Он живет в квартире в Бербенке. Благодаря совпадению его отпечатков с отпечатками, найденными в квартире твоей подруги, мы сможем получить ордер на обыск. Я уже поручил своим этим заняться.
— Кто будет вести допрос? — спрашивает Алан. — Ты сказала «один из нас», так кто — ты или я?
— Ты. Без вопросов.
Алан — лучший из нас в этом деле.
Он долго смотрит на меня и кивает. Затем снова поворачивается к стеклу и следит за Робертом Стритом. Он наблюдает за ним долго. Мы с Барри терпеливо ждем, мы понимаем, что в данный момент мы для Алана не существуем, что он полностью погрузился в изучение Стрита, подобно тому как охотник изучает повадки зверя, которого собирается поймать на мушку.
Нам нужно расколоть Стрита по самым разным причинам. По правде говоря, мы в смысле доказательств недалеко ушли. Отпечатки пальцев в квартире Энни могут быть объяснены каким угодно образом. Например, адвокат способен заявить, что отпечатки Стрита попали на кровать, когда тот двигал мебель в поисках домашних насекомых. У нас есть ДНК убийцы, но пока нет результатов сравнения. Что, если на ногте Шарлотты Росс кровь Джека-младшего, а не Стрита?
Прежде всего нам требуется ниточка к Джеку-младшему.
Алан смотрит на Барри:
— Можешь меня впустить?
Барри выводит его из помещения, и несколько мгновений спустя я вижу, как Алан входит в комнату для допросов. Роберт Стрит поднимает глаза. Изучает Алана, склонив голову набок. И улыбается.
— Вау, — говорит он с издевкой, — догадываюсь, ты будешь плохой коп?
Алан спокойно, как будто времени у него навалом, берет стул и усаживается прямо напротив Стрита. Поправляет галстук. Улыбается. Глядя на него, я понимаю, что каждое движение рассчитано. Не только движение, но и скорость. И тембр голоса. Все это представление с одной-единственной целью.
— Мистер Стрит, меня зовут Алан Вашингтон.
— Я знаю, кто ты такой. Как твоя жена?
Алан улыбается, качает головой и грозит ему пальцем:
— Пытаетесь с ходу разозлить меня?
Стрит преувеличенно широко зевает.
— Где эта сволочь Барретт? — спрашивает он.
