Он вынул из кармана куртки горсть смятых денежных бумажек, посмотрел, протянул одну продавцу, остальные небрежно сунул в карман. У Лидочки все оборвалось внутри. Предчувствие не обмануло ее. В трех шагах от нее стоял… Владимир Сергеевич, ее муж, с которым только вчера они расстались на вокзале города Григорьевска!
— Подождите, за сгущенкой схожу, — сказала продавщица.
Да, это был Владимир Сергеевич и в то же время не он. Муж ни в коем случае не позволил бы себе так небрежно обращаться с деньгами. Деньги он хранил только в бумажнике, сложенными в аккуратную стопку.
Лидочка, пи жива ни мертва, все смотрела на двойника, а тот стоял, положив на прилавок руки, и ждал, когда придет продавщица.
Почувствовав на себе взгляд, он покосился в сторону Лидочки, а потом повернул голову. В одну секунду она разглядела его всего. Поразительное сходство! Голубые глаза, крепкий, волевой подбородок, короткий прямой нос.
И родинка, родинка на левом виске! Вылитый муж, только выглядит как будто постарше и глаза не неподвижно спокойные, как у Владимира Сергеевича, а живые, умные.
Секунду или две они смотрели друг на друга — Лидочка в состоянии почти гипнотического оцепенения, двойник с любопытством. Потом двойник повернулся и, чуть кивнув, произнес голосом мужа:
— Вы что-то хотите сказать?
Тон вежливо-серьезный, без малейшей шутливости, какой можно было бы ожидать в подобной ситуации.
— Нет, ничего, — покачала головой Лидочка и, помолчав, добавила первое, что пришло в голову: — Извините, я вас… за одного актера приняла.
— Вон как! — вежливо удивился двойник. — За кого же?
— Вы не знаете… он наш местный, из драмтеатра.
— Ага, значит, вы приезжая? — догадался двойник.
— Да.
— И надолго в Москву?
— На две недели, — сказала Лидочка. Сердце ее молоточком постукивало в груди. По особому выражению на лице двойника она почувствовала, что заинтересовала его. И действительно, в следующую минуту двойник шагнул к ее столику и остановился, облокачиваясь.
— Ну что ж, — сказал он все тем же дружелюбным тоном. — Мне повезло, что я оказался похож на какого-то неизвестного мне актера. Благодаря этому человеку на меня обратила внимание такая симпатичная женщина. Вас как зовут?
— Лида.
— А меня Володя.
— Как? — вырвалось у Лидочки. — По отчеству как? — тут же поправилась она.
— Сергеевич. Владимир Сергеевич Колесников. А вас?
— Лидия Ивановна, — пролепетала Лидочка, чувствуя, что сейчас у нее остановится сердце и она упадет. — Я… из Белгорода.
Зачем она назвала Белгород? Она всего раз была в Белгороде. Ах, все равно! Подальше от Григорьевска. Он не должен знать, что она из Григорьевска.
— Молодой человек, ваш кофе!
Второй Колесников повернулся, и две чашки кофе с тихим стуком опустилась на каменную поверхность столика.
— Дмитрий Александрович, идите к нам, — позвал он товарища.
Тут Лидочка очнулась от оцепенения.
— Простите, я сейчас, — сказала она, — мне нужно срочно позвонить.
Она даже глянула на часы, чтобы он поверил, что ей действительно нужно позвонить.
— За углом направо, — сказал двойник.
Лидочка в самом деле дошла до телефонной будки, которая, к счастью, оказалась пустой, и даже сняла трубку, но вынуждена была повесить, потому что трубка прыгала в ее руке. Не может быть! Не может быть! Владимир Сергеевич Колесников остался в городе Григорьевске за тысячу километров от Москвы. Не может быть, чтобы два совершенно похожих друг на друга человека носили одинаковые фамилию, имя, отчество. А у этих есть общее и в манере разговора, только московский Колесников гораздо раскованнее, естественнее григорьевского. Кто он?
Брат-близнец? Но муж ни разу не упоминал ни о каком брате, да и не дают близнецам одинаковые имена. Просто двойник, рожденный другой женщиной? Нет, не то…
А что, если это муж? Последнее время он стал подозрительным и ревнивым. Все время спрашивает, где была да почему задержалась. В Москву еле отпустил… Прилетел на самолете ночью, выследил и теперь, чтобы проверить ее, разыгрывает комедию. Опять не то… Тогда хоть внешность изменил бы или назвался бы другим именем.
Лидочка ахнула, закрыв рот ладонью. А что, если Владимир Сергеевич шпион? А это его двойник, живущий в Москве. От этой ужасной, но единственной, хоть что-то объясняющей мысли Лидочке стало так плохо, что она без сил опустила руки и прислонилась к стене будки.
