– Вот она, моя жертва! – воскликнул он, безумно радуясь, сам за себя. Но его желание было настолько ослепительным и безудержным, что Эскин впопыхах сломал на ее юбке молнию, что сразу же изменило ход его мыслей.
– Если она обнаружит эту сломанную молнию, тогда мне несдобровать, – вслух подумал Эскин, и поэтому, раздев Клавдию Ивановну целиком и положив ее спящую к себе на кровать, он оторвал от юбки старую сломанную молнию и тут же кинулся на поиски новой.
Только часа через два, в одном случайно подвернувшемся магазинчике, он обнаружил точно такую же молнию. Тихо войдя в квартиру, и убедившись в том, что Клавдия Ивановна спит, Эскин стал осторожно пришивать к юбке новую молнию. Ему оставалось совсем немного, когда Клавдия Ивановна раскрыла свои глаза и издала ужасный крик.
Несчастный Эскин, от страха он выронил и нитку, и иголку, и эту самую злополучную юбку, и был таков. Он даже не помнил, как он убегал из квартиры, а потом до поздней ночи бродил по городу.
Только ночью он решился войти в свою квартиру. Клавдии Ивановны уже не было, но осталась ее записка на столе: «Какой же ты смешной дурачок!»
– Я, дурачок?! – в негодовании заплакал Эскин, – Я ей молнию зашил, а она – дурачок! Сама дура, напугала меня до смерти! До сих пор дрожу как цуцик! К черту этих баб! К черту! Одни только беды от них! Одни беды! Клянусь, больше не подойду ни к одной из них!
– Жизнь, она штука сложная, я бы даже сказал, непредсказуемая, и как ее не обдумывай, как не приспосабливайся к ней, она все равно оставит тебя в дураках! – говорил Эскину его друг – сокурсник Иван Иванович Секин.
Они сидели вместе на лавочке возле Чистых прудов и пили пиво.
– А я вот решил с бабами больше никаких дел не иметь, – неожиданно для самого себя высказался Эскин.
– Ну, это ты зря, – глубокомысленно вздохнул Секин, – без баб нам никак нельзя! Без баб ты или алкоголиком или голубым можешь сделаться.
– Да, ну, – стыдливо покраснел Секин.
– Да ну, не да ну, а Жора из третьей группы в «Голубую Луну» стал ходить, – усмехнулся Секин.
– Это в какую еще «Луну»? – удивился Эскин.
– Кабак такой ночной! Там одни только мальчики собираются. Одни как бабы одеваются и красятся, а другие с этими бабами шуры-муры заводят!
– Да, это мне не угрожает, – махнул рукой Эскин, расплескивая пиво из кружки.
– А я тебе все-таки советую найти бабу! – Секин солидным басом озвучил свою мысль.
– Да, где их найдешь, хорошеньких-то, – огорченно завздыхал Секин, – уже поди всех разобрали!
– Ну и дурачок же ты, – засмеялся Секин.
– Можно подумать, что ты умный, – обиделся Эскин.
– Ладно, ты уж не обижайся, – уже с пониманием взглянул на него Секин, – купи литературу какую-нибудь научную о сексе, почитай, поизучай, а потом сходи в какой-нибудь театр. Сейчас, знаешь, сколько одиноких баб по театрам шастает! Их хлебом не корми, мужика давай! Кешу знаешь из пятой группы?!
– Знаю, – боязливо поежился Эскин.
– Так вот, этот м*дак на одном из спектаклей «Ленкома» такую богатую бабу подцепил, что уже третий месяц подряд то в Грецию, то на Гавайи летает!
– Да, уж, – почесал затылок Эскин, – бывают случаи!
– А Гошу из первой группы знаешь?
– Знаю, – ответил Эскин, хотя никакого Гоши даже в глаза не видел.
– А этот раздолбай в «Современнике» с Кларой Новиковой познакомился и с ней в Объединенные Арабские Эмираты укатил!
– А кто такая Клара Новицкая?!
– Ну, ты и даешь, – чуть не поперхнулся пивом Иван Секин, – она ж с экранов телевизоров не слезает! Юмористка известная!
– Не люблю, когда женщины шутят, – нахмурился Эскин.
– Да, наверное, ты прав, – задумался Секин, – некоторые бабы с возрастом от смеха даже в трусы мочатся!
– Это как? – удивился Эскин.
– А так, как засмеются, так и обоссутся! – засмеялся Секин.
– Странно, – с недоверием поглядел ему в глаза Эскин.
– Да уж, в жизни странностей хватает, – согласился с ним Секин.
После разговора с Секиным Эскин всю ночь не мог уснуть, всю ночь ему снились какие-то кошмары, какие-то бабы, которые сначала над ним громко смеялись, а потом прямо из-под юбки пускали ему в лицо мощную струю. Эскин захлебывался и кричал о помощи, а его всегда спасал Секин, но потом Секин его журил и начинал увещевать, чтобы Эскин тут же шел с кем-нибудь знакомиться.
