– Это моя квартира.
– И тем не менее. О такой ситуации меня никто не предупредил.
– Извините. Вы здесь на законном основании.
– Так-то оно так, но сами посудите, я при всем при этом нахожусь в чужой квартире, без свидетелей и без документов. Воображение рисует жуткую картину, как приезжает милиция, как меня допрашивают, требуют доказательств, а их у меня нет.
Юля была взволнована. Она представила себе эту ситуацию и поняла, что Михаил был прав.
– Меня избивают и увозят в тюрьму – вот такую картину нарисовало мое воображение. К тому же, когда он стучал в дверь и звонил, вышла соседка. Может быть, спросить у нее?
– Не волнуйтесь так сильно. Это скорее всего голодный обморок. Я посмотрела на кухне, вы практически ничего не ели. От голода могли начаться галлюцинации.
– Нет-нет, я питался отменно, варил картошку, жарил капусту, открыл банку шпрот и банку сардин. По кулинарной книге я даже суп сварил и приготовил мясо. Нет-нет, я не голодал.
– Хорошо, я спрошу у соседей, что здесь произошло.
– В дверной глазок я видел, как из квартиры с номером 135, из той, что слева, выходила молодая женщина, кажется, армянской национальности. Она говорила с легким акцентом, она же и милицию вызывала.
Юля ушла. Когда она вернулась, на ней не было лица. У нее было такое состояние, что теперь уже Михаил достал пузырек с нашатырем и стал откручивать пробку.
– Не надо. Мне уже хорошо, – на некоторое время она замолчала, потом добавила: – Это действительно был мой муж.
Она была очень расстроена. Михаил пришел в себя и стал за ней ухаживать. Сварил кофе, накрыл на стол. Девушка сидела спокойно и о чем-то напряженно думала. И лишь стоило ему мысленно пожелать: «Не мучай себя, расскажи обо всем», как она сразу же, неожиданно для Михаила, заговорила.
– Это я виновата. Я сама виновата во всем.
Юля сделала паузу и продолжила.
– Это мне предлагали ехать в Австралию. Все из-за этого безденежья.
– Успокойтесь, пожалуйста.
– Я сама уговорила папу отправить его вместо меня.
Девушка встала, подошла к окну и стала смотреть на улицу. Не оборачиваясь, она тихо произнесла:
– Папа, как всегда, оказался прав. Он меня предупреждал, что нельзя мужчину надолго оставлять без присмотра.
Юля обернулась и с надеждой посмотрела на Михаила. Ей нужен был собеседник, надо было выговориться, излить душу.
– Вы отпустили его.
– Я упустила его, – с грустной улыбкой произнесла девушка. – Выехать можно было только одному человеку. Маше всего годик исполнился. Ну как ее оставишь? Я же нормальный человек, мама как-никак. А тут такое сказочное предложение – полторы тысячи долларов в месяц! Здесь такие деньги и за полгода не заработаешь. Контракт на два года, еще пара месяцев, и все.
– Конечно, ребенок – это главное. Да и деньги…
– Странно все как-то, он не должен был приезжать досрочно.
– Может быть, изменились обстоятельства.
– Может быть, и так. Полгода он звонил мне чуть ли не каждый день, писал нежные письма. И вдруг все прекратилось. Звонки пошли все реже и реже, хорошо, если раз в месяц. Он в основном болтал с Машкой. Он ее любит. Это решало все. А иногда он скажет ей пару фраз и попрощается. А мне доставалось всего три слова.
– Зато это самые важные слова.
– Нет-нет, Михаил, вы не о том подумали. Это не было признание в любви. Он говорил вначале: «Привет», а в конце: «Целую, пока». Вот и весь разговор.
– Но ведь он все же звонил.
– Ну, в общем, да. Последний раз это было месяц назад.
– А что, если у него возникли какие-нибудь проблемы?
– О-о-о, Михаил, вы его не знаете. Если у него возникает хоть малейшая проблема, он ставит на уши всех родственников и знакомых. И с этого момента эта проблема становится их проблемой, но никак не его.
– Вы просто сердитесь на него. А в глубине души все же любите, ведь это ваш муж.
– Если он здесь, значит, ему что-то надо. Виза у него долгосрочная, продлевать ее не требуется, разве что отметиться в ОВИРе…. Не знаю, сама я за границей ни разу не была, и этот момент как-то не интересовал меня… У нас свободный выезд за рубеж начался только с этого года, сами знаете.
Михаил молчал.
– Маришка, моя подруга – вот кто в курсе всего. Все визы проходят через нее. Я не спрашивала, а она мне ничего не говорила. Я узнаю у нее правду.
