Человек для особых поручений - страница 19

Шрифт
Интервал

стр.

— Благодарствую, барин. — Ратьша спрятал монету в карман. — Я вас туточки подожду, как велено.

— Ну, велено, так велено. — Пожал я плечами. — Не заскучаешь?

— Да нет. Вон, я и «Ведомости» припас. — Ратьша тряхнул кипой листов красноватой бумаги. Охренеть. Картинка маслом! Извозчик, читающий газету в ожидании седока… М-да. Как-то не вяжется это с моими представлениями. С другой стороны, а что я знаю о девятнадцатом веке, или, если уж на то пошло, об этом мире, вообще? То-то.

Придя к такому выводу, я пожал плечами и вошел в ресторан. Тут же, в богатом холле, уставленном зеркалами и украшенном аляповатой, золоченой лепниной, ко мне подскочил молодой человек в черных брюках, длинном белом фартуке, накрахмаленной сорочке и шелковой жилетке. И это средний ресторан?! Половой принял у меня пальто, котелок и перчатки, после чего, исчез за одной из портьер. Э-э, а номерок?! Ну да, как же. Не дождавшись возвращения паренька, я развернулся, как раз в тот момент, когда из зала, в холл, вышел импозантный седой дядька, в темно-бордовой визитке, и с цепочкой часов через все пузо.

— Добрый вечер. Приветствую вас в ресторане «Летцбург». Желаете отобедать? — Чуть высоковатым для его комплекции, голосом, произнес он.

— Да, желательно в уединении. — Коротко кивнул я. Управляющий согласно наклонил голову и повел рукой в сторону зала.

— Прошу.

Зал оказался под стать холлу. Роскошь и блеск. Зеркала и золото. Выставленные на показ шеренги бутылок на барной стойке, тянущейся на добрых два десятка метров, вдоль одной из стен, множество посетителей. Небольшие компании одетых в почти одинаковые костюмы, людей среднего возраста, может клерки? Шумные ватаги молодежи, в явно студенческой форме и, лихо подкручивающие усы, такие же молодые офицеры, в мундирах с золотой канителью и позументами, с интересом поглядывающие в сторону немногочисленных женщин, за соседними столами.

Стол, который предложил мне управляющий, подошел как нельзя лучше. Спрятанный в глубокой нише у окна, он надежно оградил меня от зала и посетителей, и позволил спокойно поужинать, или как здесь, оказывается, принято говорить, отобедать. Сытый и довольный, я расплатился по смешному счету (три рубля!) и направился к выходу из зала. Все тот же половой вытащил мое пальто и предупредительно открыл передо мной двери. Блин, я себя сейчас английской королевой чувствую!

Ратьша, «припарковавший» коляску в сотне метров от входа, встрепенулся, заметив как я выхожу и, через минуту, экипаж уже оказался передо мной. Эх… Теперь даже помирать не страшно.

Не успел я улыбнуться этой глупой, сытой мысли, как мимо меня просквозила компания, виденных мной в ресторане, молодых офицеров, уже, что называется, подшофе. Весело гомоня, ребятки дружно полезли в коляску, не забыв оттолкнуть меня в сторону. Вот ведь, а такое хорошее настроение было!

Ратьша, похоже, тоже немного опешил от наглости вояк, потому как застыл изваянием и даже не отреагировал на хлопок по плечу и требование компании, везти их в «Загородский, на гуляния».

Ухватив идущего последним, вояку за ворот, я восстановил равновесие. А вокруг повисла тишина.

— Могли бы быть и поаккуратнее, господа офицеры. — Проговорил я.

— Ингвар, да двиньте этому шпаку по шее. Арина ждет! — Прорезался голос у одного из вояк. Ну да… Удержанный мною за химок, Ингвар, попытался вывернуться, да кто ж ему позволит! Я треснул придурка по упомянутой его дружками, части тела. Так, теперь можешь прилечь. А вот и они сами, разъяренные, пьяные, сопящие полезли из коляски. Наконец-то пар спущу!

— Милостивый государь, вы… — Забормотал первый, выбравшийся из экипажа, пытаясь извлечь из ножен саблю… и получил прямой в челюсть. Сейчас! Так я и дам вам болтать, вы же про дуэль вопить начнете, а оно мне надо? На фиг эту муть. Посему, считайте зубы, господа!

Глава 5

История, Философия, Естествознание…

«… Как ни печально мне, верному сыну церкви, сие, но следовало бы предположить, что будь предки наши лишены любопытства, этаго извечнаго погонщика и палача человеческаго; в познании духовнаго мира, кое сей час прозывают естествознанием, а иные, на греческий манер, филозофией, закостенели бы наши пращуры в мыслех и духе и, не миновала бы их чаша скорби, из коей до дна испили римляне и ромеи, сиречь византы, признавшие исключительность духовнаго познания за отцами церкви. Никоей мерой не хочу очернить святых отцов, в их великом и праведном труде, но…»


стр.

Похожие книги