Шел первый час ночи, я никого не ждал. Про Нюрку мне и думать не хотелось, не тварь же она в самом деле, чтобы, глядя на ночь, сразу бежать к незнакомому бандосу. Ступая на носки, приблизился к двери и глянул в глазок. На лестничной площадке было темновато, но я сразу узнал Костю Воронова. Бывший таксист, скинув шапку, утирал ладонью потную лысину.
– Ты один?
– Один, – приглушенно ответил Костя.
– Чего пришел?
– Да по делу, впусти меня. Андрюха, правда, впусти, а то я ничего не пойму.
Я открыл дверь и он с порога спросил:
– Водка у тебя есть?
– Зачем тебе?
– Ну, Андрюха… – мое хамство, как ни странно, успокоило Костю Воронова. Он почему-то почувствовал себя почти в безопасности. – Вот я совсем ничего не понимаю… Вот сегодня явился Долган, я думал, он сразу драться начнет, а его выкинули из «Брассьюри»… Сечешь?… Вошли два пацана и без всяких объяснений выкинули Долгана из «Брассьюри»… Власть, что ли, у вас сменилась?… Говорят, что пацаны весь день ходят за Долганом. Куда он войдет, оттуда его выкидывают… Я так боюсь, что даже говорить трудно…
– Били Долгана? – заинтересовался я.
– Да вроде нет… Ну, попинали, конечно, сунули мордой в снег… Понимаешь, Долган как-то не так держался, не как всегда… Ну, ты ведь знаешь, Долган обычно как цепная собака… – Костя жадно выпил полстакана водки (все в этот день жадно пили мою водку), – а тут был тихий, как птичка… Я не слышал, что ему пацаны говорили, но держался Долган странно… Я правда боюсь, – признался Костя. – А вдруг он подожжет мое заведение?… Я всю жизнь горбился, вот этими руками достиг чего-то, а теперь?… – бывший таксист безнадежно махнул рукой. – Ты хоть скажи, что происходит?…
– Не скажу.
Костя испугался:
– Почему, Андрюха?
– Я теперь отошел от дел.
– А с кем я теперь должен работать?
– А мне все равно, – демонстративно зевнул я, понимая, что пришел Воронов вовсе не просто так. Наверное, Филин сдержал свое слово. Я с уважением подумал о Филине, все же раньше я его недооценивал. А теперь Филин запросто выпер плешивого из команды прямо на улицу и это, пожалуй, будет покруче, чем если бы он просто пристрелил Долгана. – Мне теперь вообще все по барабану, – заявил я Воронову. – У Филина сейчас, наверное, небольшая просадка, вот он и наказывает Долгана, а ты, наверное, оказался не на том месте… Всосал?… Тебя теперь все доить будут.
– Как так?
– Не знаю. Иди к Филину.
– Андрюха, я боюсь Филина. Как я к нему пойду?
– Что за черт? – удивился я. – Почему ты всех боишься?
– А я знаю? – затравленно спросил Воронов. Было видно, что он по настоящему боится. – Помнишь, ты как-то говорил, Андрюха, что ищешь надежное дело, в которое можно вложить бабки?
– А тебе что?
– Ну, так вкладывай в «Брассьюри».
– Это к тебе, что ли, идти? В подручные?
– Да нет, – затравленно оглянулся он. – Совсем на равных паях… Пятьдесят на пятьдесят, никак не иначе… Грузишь пятнадцать тонн зеленых и мы на равных… Все на равных… Собственную конторку оборудуешь наверху, а?… Ну, там, в башенке – прямо напротив моей… Отдельную печать для тебя закажем, – было видно, что печати Воронов придает прямо-таки мистическое значение. – Сечешь, у тебя собственная печать будет?… Ну, а дел… Сам понимаешь… Где отмажешь от пацанов, где товар ходовой завернешь по дешевке… У тебя же связи!.. Если нас не будут драть как липку, если мы отмахнемся, мы скоро вырастем… – это он вспомнил мои слова. – Ты же у нас при Филине!..
– Уже нет.
– Но ты же всех знаешь!.. – взмолился бывший таксист. – И тебя все знают!.. Не будут они доить своего корефана… А увидят, как ты хорошо живешь, может, сами побегут искать хорошее дело…
– Ладно, – как бы заколебался я. – Налей еще водочки. Я присмотрюсь. Мне подумать надо. Ты преувеличиваешь, по-моему.
9
Но Воронов не преувеличивал.
Через несколько дней мы обговорили все необходимые детали и оформили у нотариуса типовой договор на недвижимость. Пятнадцать тысяч зелеными (из Шуркиного бумажника и из моих накоплений) перешли в общую кассу и я, наконец, совершенно официально завладел одной из башенок «Брассьюри». Буквально через неделю завезли мебель, письменный стол поставили прямо под окном, как мне и хотелось. К сожалению, ударили морозы и кроме густых лиловато-синих разводов, покрывших стекла, я ничего не видел.
