Микель даже пришел к выводу, что бесконечные расспросы связаны с тем, чтобы поддержать его ментальный статус, а не с тем, чтобы пропагандировать роль “хорошего организма”.
– Расскажите мне о ваших людях-лучах, – сказал однажды Микель, когда остался один на один с роботом, сопровождающим его.
Тот, вроде как, заколебался, потом рассказал ужасную историю о том, как “хорошие организмы” помогают берсеркерам, готовы пройти пытки, предназначенные для “плохих организмов”, чтобы доказать свою преданность.
– Я не хочу больше слушать, – резко оборвал его Микель.
Робот прервал свой рассказ на полуслове. Когда и следующий раз Микеля позвали в комнату контроля, там уже находился Стил.
– Расскажи Микелю, – приказал Стилу Координатор, – о преимуществах жизни “хороших организмов”.
– Хорошо, – быстро сказал Стил. Потом была маленькая пауза, которая показалась Микелю продуманной. – Итак, жизнь во многих смыслах хороша, но служение смерти еще лучше. Смерть всегда предпочтительнее.
– Чем же? – спросил Микель. Стил изобразил изумление. Казалось, его поведение говорило: если ты не видишь этого сам, то что же я могу поделать?
– Если бы ты больше знал о жизни, то не задавал бы таких вопросов! – сказал Стил вслух.
– Вы часто видели смерть? – спросил Микель.
– Смерть – конечная цель для всех нас, дар мира. Она...
– Но вы живы. И две женщины тоже.
– Мы нужны, чтобы участвовать в великой миссии. Пока нам отказано в вечном покое.
– Координатор, – Микель повернулся к машине, – этот человек действительно хочет умереть?
Вместо ответа раздалась странная музыка, нарушившая установившуюся было напряженную паузу.
– Я нужен, – повторил Стил, – ты понимаешь? И ты тоже нужен. Долгая жизнь тоже может быть полезна, если она направлена на служение великой цели.
Микелю показалось, что Стил ему подмигнул.
– Координатор! – голос Микеля дрогнул. – Если Этот человек хочет умереть, то убей его немедленно. Я буду счастлив увидеть его смерть. Мой разум станет стабильнее.
Стил сделал шаг к Микелю, но остановился – так это сделал бы выведенный вдруг из строя робот. На его лице отразился страх, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить контроль над собой.
– Это невозможно, Микель, – сказал Координатор. – Ты пока не должен требовать уничтожения живых организмов. Я уверен, что это не принесет интеллектуальной стабильности. Твое предложение отклонено.
После этого интервью окончилось, и Микель увидел
Стила очень нескоро.
До этого разговора Микель редко видел Элли с “хорошими организмами” в одной комнате. По какой-то причине берсеркеры не стремились предоставить им возможность общаться.
Элли могла передвигаться по кораблю в строго определенных пределах, как и Микель, и ее всегда тоже сопровождал хотя бы один робот. Поэтому любая попытка захватить спасательную капсулу, или испортить оборудование комнаты контроля не сулило бы успеха.
Микель и Элли были уверены, что тем или иным образом их беседы прослушиваются. Если не считать сам факт, что они были пленниками, то ничего ужасного пока не происходило.
Правда, Элли плохо выглядела. Она начала терять вес, серая одежда из Храма Последнего Спасителя становилась ей велика.
– Как ты переносишь это?
Элли подняла подбородок Микеля нежной рукой. При этом жесте робот и сопровождающие подались ближе, готовые пресечь любую попытку нанести мальчику вред.
– Нормально, – отозвался Микель. Он говорил правду. – Ты знаешь, я росту. Мой костюм становится мне мал.
Оранжевый спортивный костюм, который время от времени попадал в чистку, оставался пока его временной одеждой.
– Конечно, так должно быть, – голос Элли прозвучал так, как будто она тоже потеряла чувство времени. – Но твои волосы стали короче.
– Берсеркеры подстригают их. Элли, если ты действительно моя мать...
– Да...
– То кто же мой отец? – Микель решил, что берсеркеры уже задавали ей этот вопрос и выяснили правду. Так что если они и услышат об этом вновь, то никаких тайн выдано не будет.
Но раздался голос Координатора, донесшийся через репродуктор робота-охранника:
– Отвечать нельзя.
Элли, устало отвернувшись, промолчала. Микель посмотрел на нее. Подумав, он поинтересовался:
