Г.С. Сыроежкин руководит и лично участвует в ликвидации шпионских и террористических групп, созданных германской разведкой. Проводятся сложные комбинации, в ходе которых ему приходится выезжать в Германию, Норвегию, Финляндию, Швецию. С каждой новой операцией он набирается опыта, растет, становится все более вдумчивым и грамотным руководителем.
В 1936 году он был представлен к присвоению звания „капитан госбезопасности“, но рукой вышестоящего начальника слово „капитан“ перечеркнуто и написано „майор“. С добавлением: „Учитывая особые оперативные заслуги и боевые подвиги“. Это звание впоследствии было приравнено к воинскому званию „генерал-майор“.
Постоянные перемещения, полная опасностей и неожиданностей служба не дали возможности Григорию Сергеевичу создать крепкую семью. Обстоятельства сложились так, что спутницы своей беспокойной жизни он не нашел…
Григорий был человеком открытой, большой души, всегда готовый поделиться тем, что имеет, прийти на помощь другу. Его товарищи вспоминали, что, получив зарплату, он клал деньги обычно в корзину для бумаг на письменном столе, и если кто-либо просил взаймы, Григорий говорил: „Бери из корзины, в получку положишь обратно“. Большим удовольствием для него было делать подарки, подчас неожиданные, иногда людям, которых он совсем не знал. В трудные двадцатые годы бывали случаи, когда он отдавал свою зарплату или вещи встреченным на улицах женщинам с детьми. Хитрый, изобретательный и смелый в оперативных делах, он был добродушен и прост в делах житейских,
Борис Игнатьевич Гудзь — бывший соратник Сыроежкина, а в годы „Синдиката“ и „Треста“ совсем еще молодой оперативный работник, вспоминает:
— Ростом он был немного выше среднего, но мощь исходила из всего его облика. Руки крепкие, и хотя в молодости, когда он выступал в цирке, ему сломали правую руку, она у него была очень сильной. Буйная русая шевелюра с есенинским чубом. Во многом, хотя и умел сдерживаться, был человеком настроения, отсюда часто менялось выражение глаз. Любил веселые шутки, анекдоты, но держался скромно, иногда даже застенчиво. Да, он был смелым и сильным оперработником, способным действовать в самой сложной обстановке. Был умен, опытен и, хорошо усвоив требования конспирации, никогда не делился деталями дел, в которых участвовал.
Конечно, образование у него было небольшое, и особенно это чувствовалось рядом с такими людьми, как Менжинский, Артузов, Стырне. И он сам это понимал. Но ведь он и не пытался выдавать себя за „теоретика“ разведки. Это был практик, можно сказать, рядовой солдат революции. На него можно было положиться всегда. И не случайно именно его руководство направляло туда, где было трудно, где требовались сила, выдержка, оперативное мышление.
Шел июль 1936 года.
Группа генералов-фашистов во главе с Франциско Франко Баамонде восстала против законного правительства Народного фронта, пришедшего к власти в феврале 1936 года в результате победы на выборах. На стороне генерала Франко оказался практически весь офицерский корпус. Используя жесткую воинскую дисциплину, офицеры повели за собой почти всю старую армию. Однако она была плохо вооружена и обучена, и Франко в первые недели терпел поражение. Мятеж был на грани краха.
На помощь генералу Франко поспешили Гитлер и Муссолини. Из Германии в короткий срок были направлены военные специалисты и воинские части. Германские военные советники находились на всех ступенях франкистской армии — от главного штаба до роты. Они наладили систему связи, информации, организовали современную артиллерию. В легионе „Кондор“ оттачивали свое мастерство 700 будущих асов второй мировой войны.
Из Италии был прислан целый экспедиционный корпус из четырех дивизий численностью около 70 тысяч человек. С помощью Германии и Италии Франко довел состав армии до миллиона человек, вооружал ее современным оружием.
Республиканская Испания оказалась в тяжелом положении. Мало того что к началу мятежа она была, по существу, без армии, ее территория полностью блокировалась военно-морским контролем, установленным так называемым лондонским „Комитетом по невмешательству в испанские дела“.
