Одними лишь вооруженными силами справиться с бандитами было трудно. Кроме войсковых частей, активно действовали чекисты, местные ревкомы, Советы, — органы милиции, велась политико-разъяснительная работа. Местное население привлекалось к действиям против банд; регулярно устраивались встречи городского населения с жителями аулов, совместные празднества, соревнования, организовывалась кооперативная торговля.
В августе — сентябре 1925 года была осуществлена хорошо подготовленная операция по разгрому и разоружению кулацких банд.
Сыроежкин был направлен оперативным сотрудником в группу Курского, которая являлась составной частью военного отряда комдива Козицкого. В задачу отряда входило разоружение назначенного ему района и ликвидация баз опасных бандитов Гоцинского и Ансалтинского и их активных пособников.
Операция проходила в очень трудных условиях не только из-за гор и почти полного бездорожья — это ни для кого не было неожиданностью, но и из-за почти непрерывных ливневых дождей, зарядивших почти с первого ее дня.
Чекистам досталось самое опасное — разведка. Конечно, если бы им не помогали бойцы местной самообороны, было бы намного труднее. Каждый участник операции и каждый местный житель понимал, что она ведется не против чеченского народа, что она, по сути, носит классовый характер, и поэтому многие бедняки и середняки стремились внести свою лепту в ликвидацию ненавистных и опостылевших всем бандитов. Но было немало и их сторонников — то ли по родовому или племенному, то ли по религиозному или имущественному признаку…
…Небольшой смешанный отряд — два чекиста (один из них чеченец Ибрагимов) и два местных комсомольца — приближался к затерянному в горах аулу. Надо было попытаться через местных жителей выяснить места укрытия бандитов.
Сыроежкин отлично сидел в седле — сказались цирковые уроки джигитовки и служба в кавалерийском полку. Дорога шла в тумане, но где-то уже чувствовался аул — беспорядочный лай собак, запахи утренних дымков и кизяка, крики петухов. Едва въехали в аул, дождь как по заказу прекратился, туман рассеялся, солнце осветило сакли. Население высыпало на площадь. Отряд спешился. Вежливо поздоровались с подошедшими стариками, которые молча разглядывали приезжих. Ибрагимов и один из комсомольцев сразу же куда-то исчезли — у них были здесь свои дела, а Сыроежкин через комсомольца-переводчика стал беседовать со стариками. Знал закон гор — не спешить, не показаться назойливым в вопросах, проявлять уважение.
Вскоре вернулся Ибрагимов с известием: где-то невдалеке скрывается опасный бандит. Настроение в ауле неплохое, крестьяне могли бы помочь в его задержании. Сыроежкин посовещался с товарищами и решил: нужно хорошо поговорить с людьми, поближе познакомиться — ведь многие из них впервые видели воинов Красной Армии, провести политбеседу, подружиться, организовать, как говорилось тогда, смычку.
Ибрагимов поговорил со стариками. Те согласно закивали головами и отдали какие-то распоряжения. Некоторое время спустя собрались почти все жители аула.
Сыроежкин и Ибрагимов выступили с короткими речами. Обрисовали общее положение, рассказали о смысле и сути проводимой операции. Выстудили председатель аульного Совета и еще два крестьянина. Они просили помощи в создании школы, кооператива, дорог. Одна женщина, осмелев, выступила с просьбой об организации больницы.
Потом молодежь показала искусство джигитовки. Не удержался и Григорий — он, правда, не был лучшим, но участие в играх сразу сблизило его с горцами.
После конных состязаний началась борьба. Григорий решил выступить и тут. Он без труда уложил на лопатки двух соперников и во время перерыва вдруг заметил стоявшего невдалеке высокого чеченца, показавшегося необыкновенно знакомым. „Неужели это тот самый Бек, который сломал мне руку в тифлисском цирке?“ — подумал. Григорий. Веселая злость охватила его. Он призывно махнул рукой: „Иди, мол, сюда! Поборемся!“ Бек, узнавая или не узнавая его, подошел. За десять прошедших лет он отяжелел еще больше, как-то обрюзг.
Когда крестьяне увидели приближающегося Бека, по толпе пронесся легкий шепот, потом все замолкли. Бек снял черкеску, положил ее на камень и вошел в круг.
