«Чего изволите?» или Похождения литературного негодяя - страница 3
Что и говорить, роковые вопросы. Важные для нас и для нашей недавней истории. Их, к примеру, уже задавали в начале века, когда революционные бури всколыхнули страну. Задавали и позже, когда волюнтаристски хотели перекроить всю жизнь народа на неких новых, нигде и никогда не виданных началах. Уже предлагали сбросить классику с корабля современности, разрушить музеи, изгнать из настоящего старых поэтов и живописцев, музыкантов и архитекторов, чтобы на пепелище построить новую культуру, устремленную лишь в будущее. И сбрасывали, и разрушали, и стирали из памяти. До сих пор собираем осколки, никак не можем восстановить, многое утеряли навечно.
Но боль утрат сделала нас мудрее, бережливее, прозорливее. Неподдельная забота о культурном наследии, возрождение шедевров старины, приращение исторической памяти — характернейшие черты нашего нынешнего образа мысли и жизни. И повторения быть не должно!
И все же один — практический — вопрос всегда остается: о реальном участии классики в обновлении нашей жизни. Как ответить? Можно произнести вдохновенную речь. Можно и очень кратко, почти через запятую, что-то вроде скупого оглавления к большой книге. Думающий да поймет! Классика дает силы сердцу и уму, крепость духу, наполняет ощущением единства с людьми и событиями родной истории, помогает понять себя и иных. Воспитывает глаз, ухо, руку. Формирует вкусы, привычки, манеры. Учит тому, что мы к концу XX столетия, увы, почти повсеместно утратили: умению интеллигентно говорить и писать, выступать перед людьми и общаться друг с другом. Как устойчивый элемент духовной культуры классика «амортизирует» многие антиэтические и анти-эстетические удары современности и является нравственным компасом в бурном море перемен и борении мнений. Это — прививка против вульгарности мыслей и суждений, оценок и действий, защита от суетности и неблагородства в чувствах.
Да что говорить! Неужели духовный максимализм героев Достоевского и Толстого будет чужд новым поколениям защитников социальной справедливости и человеческого достоинства? Или уже всё сказали своим соплеменникам о смысле бытия и человеческом в человеке гармоничный Пушкин, страдающий Лермонтов, задумчивый Баратынский, деликатный Жуковский, грустный и насмешливый Гоголь, романтичный Тургенев, возвышенный Фет, печальный и светлый Тютчев, неспешный Гончаров, язвительный Салтыков-Щедрин, очарованный Лесков, умудрённый Островский, ироничный Чехов?.. Конечно, нет! Каждый из нас знает сам или слышал, как может перепахать человека книга великого мудреца и чародея слова!
Наивно считать, что в классической литературе можно найти все ответы на свои вопросы: такого никогда не было и не будет. Не стоит преувеличивать возможности классики — реальная жизнь всегда разнообразнее и сложнее любых представлений о ней. Но ведь столь же верно и то, что каждое вновь приходящее поколение читает классику и находит близкое себе и своему времени, а порой и просто поражается ее современности. Так почему бы и нам, решающим сложнейшие революционные задачи, не опереться на наследие, не свериться с классикой, не попытаться через увеличительное стекло искусства проследить корни реальных явлений, с которыми мы сегодня сталкиваемся?
Предлагаю попробовать. Проверить практически. Ведь сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет, Слова сказаны — нужны подтверждения. А потому приглашаю читателей в небольшое путешествие по избранным страницам русской классики прошлого века. Перечитывая некоторые вроде бы хорошо знакомые произведения, мы не только попробуем взглянуть на них из дня сегодняшнего, но и пройдем по следам одного любопытного литературного персонажа, который обычно ускользает от внимания читателей и историков литературы. Думаю, что и он сам, и жизненные явления, его породившие, принадлежат не только истории. Надеюсь, что это знакомство как раз и будет одним из тех реальных уроков классики, которые необходимо усвоить на «отлично».
