Часы! Механические уже давно делают, но браслет металлический на руке, а не цепура на жилетке — вообще новая концепция.
Тут Ваха насторожился и стал внимательно смотреть. В трактир вошли и проследовали мимо него к соседнему столику два человека. Один, на вид слегка за тридцать, с военной выправкой. Левый, пустой рукав черкески был заправлен за ремень. На груди у него висело два георгиевских креста. Ваха прищурился, присматриваясь, и понял, что это как раз из тех, что вручались иноверцам. В центре был двуглавый орел. Подробностей он не помнил, но что мусульманам не положено с изображением человека, знал прекрасно.
Второй был приблизительно того же возраста, но с обезьяноподобной внешностью и длинными руками, достающими ниже колен. Весь заросший бородой, а когда снял папаху, впечатление было, что она так и осталась на голове, так там курчавилась шерсть. Типичный абрек, не хватало только зеленой повязки на лбу и АКМа. Он с почтением проводил первого к столу и подвинул ему стул. Тот, принял эти услуги как само собой разумеющееся. Телохранитель, — глядя как обезьяночеловек зыркает взглядом по сторонам, с одобрением подумал Ваха. Прост как угол дома. При желании легко завалить обоих, но видно — не за деньги служит, из преданности.
— Человек, — окликнул официанта однорукий. Тот моментально подскочил. — Слушаю-с.
— У нас до поезда еще два часа, со знакомым акцентом, прозвучавшим для Вахи музыкой, сказал офицер. — Тащи закуску, мы с Умаром проголодались.
— Сей секунд, — кланяясь, ответил официант, — прекрасно помню ваши вкусы господин полковник. Угадал про офицера, довольно подумал Ваха. — Читали в газетах о ваших подвигах на месте командира полка Чеченского конного полка и гордимся знакомством. Жаль, что вы пострадали под Мукденом, — он скосил глаза на пустой рукав.
— Ты тащи, — добродушно сказал однорукий, — разговоры потом. Официант испарился.
Ты хотел знак? — подумал Ваха. — Аллах прислал его тебе. В одиночку, не зная порядков в стране, не зная законов, я ничего не смогу сделать. Несколько лет необходимо на вживание, а там уже первая мировая, революция и гражданская. Нужен выход на человека с деньгами. Нужен местный. Не все пряники достанутся мне? Обидно, но лучше половина, чем упустить шанс. Если получится и он сведет меня с людьми, имеющими деньги и влияние, совсем не обязательно потом ходить в обнимку.
Ваха решительно встал и, подхватив сумку, направился к соседям. — Прошу прощения, — сходу заговорил он по-чеченски. Телохранитель дернулся, собираясь загородить Вахе дорогу, но тут же повинуясь еле уловимому жесту однорукого, опустился назад на стул.
— К какому тейпу принадлежит уважаемый? — быстро спросил Ваха.
— Беной, — удивленно подняв брови, ответил однорукий. — Туккхум Нохчмахкахой. А что?
Ваха почувствовал, как колени у него стали ватные, и плюхнулся на стул.
— Я тоже, — сказал он едва слышно. Если это не знак свыше, то что?
— И кто твои родители?
Ваха мгновенье молчал. — Я очень прошу отнестись к моим слова со вниманием, — осторожно сказал он. — В это сложно поверить. Однорукий поощряющее кивнул. — Уважаемый слышал об английском писателе Герберте Уэллсе? Книга называется "Машина времени".
— Да уже лет десять назад как читал, — недоумевающе, ответил тот.
— Вот! — радостно воскликнул Ваха и приступил к процедуре ознакомления с чудесами техники и рассказу о замечательных возможностях обогатиться.
— Интересно, — сказал через час офицер. — Очень интересно. Допустим, я верю. И что хочет от меня пришелец из будущего? Надеюсь, его машина времени не потерялась случайно, как в романе? Искать не требуется?
— Нет никакой машины времени, — с досадой сказал Ваха. — Насколько было бы проще, если бы она существовала.
Нет. Я попал сюда совершенно случайно. Это воля Аллаха. Он хочет, чтобы я изменил прошлое.
— Аллаха? — переспросил офицер.
— Да! — страстно воскликнул Ваха. — Нет другого объяснения. Я знаю будущее, и в нем наш народ не ждет ничего хорошего. Другого объяснения нет, — повторил он.
— Умар, — сказал однорукий, обернувшись к телохранителю.
— Да? — мгновенно отреагировал тот.
