Чаячий Мост - страница 15

Они шли весь день, то углубляясь в лес, то вновь выбредая к полю. Хальк, казалось, ни чуточки не устал, шагал все так же легко и ровно. Алиса плелась за ним следом, мысленно, а порою и вслух, проклиная все на свете. До нее только сейчас дошло, что все сказочные чудовища кажутся ненастоящими и совсем не страшными, пока слушаешь о них, забравшись дома под одеяло. Наяву все выглядит куда как иначе. Алиса вдруг остро пожалела героев всех своих страшных сказок, на чьи головы она столь бездумно и щедро насылала такие испытания, по сравнению с которыми предстоящая ночевка в лесу выглядела не опаснее и не страшнее глотка вина после легкой прогулки.

Она думала об этом, засыпая возле костра. В бок намертво впечатался извилистый корень, ворох сухих листьев, настеленный наверх елового лапника, и плащ нисколько не спасали от сырости. Вдобавок ко всему, Алиса была так голодна, что ее мутило. И когда Хальк заявил, что разжигать костер стал бы только сумасшедший, у Алисы не было сил ни просить, ни спорить. Она просто опустилась на землю и заплакала. Тихо и отчаянно. Хальк поглядел на нее, повздыхал и пошел за хворостом.

— Вставай! О Боже!.. Алиса, да проснись же наконец!..

Недоумевая и сердясь, она открыла глаза. Мир вокруг был седой и расплывчатый. На листве, укрывавшей ее поверх плаща вместо одеяла, тонкой корочкой намерз иней. В воздухе стоял морозный туман, рассветное солнце отражалось в нем розоватыми бликами, словно в спокойней летней воде. Костер давно потух, угли были укрыты пепельно-серым слоем снега.

— Вставай, — затягивая на дорожном мешке тесемки, сухо повторил Хальк. Мы уходим. Быстро.

— А что случилось? — Алиса, зевая, заозиралась по сторонам. Лес стоял, оглушенный внезапным снегом, кое-где меж стволами ярко и празднично светились гроздья рябины. Было тихо, даже птицы молчали. Потом Алиса услышала, как далеко скрипнула, ломаясь, ветка. Звякнула и замолкла зажатая в ладони уздечка, тихо всхрапнул конь.

Алиса вскочила. Ею двигал не страх — странная смесь из тревоги, бешеного нетерпения и застрявшей под сердцем острой льдинки, жаркой и бьющейся в такт, словно наконечник стрелы в ране.

… Они бежали, задыхаясь и глотая ртами сладкий морозный воздух, падали, поднимались и снова бежали, тянули по снегу рваные цепочки следов. Алиса ослепла и оглохла, ей чудилось, что погоня совсем рядом, что еще чуть-чуть, и в спину ей ткнется древко копья, или ременная петля захлестнет ноги, заставляя упасть. Лицом в колючий, безвкусный снег…

Они свернули в густой бурелом, несколько лениво спущенных им вдогонку стрел ткнулись в сугроб. Полетели сшибленные с кустов снежные комья.

И сделалось тихо.

…«Мело, мело по всей земле, во все пределы…»

Она сидела, поджав под себя ноги и близко подавшись к свече, сплетя вокруг огонька мелко вздрагивающие пальцы. Рукам и лицу было жарко, волосы колебались над пламенем — вот-вот вспыхнут. Она мяла в пальцах податливый воск. Знала: совсем скоро внутри взорвется и хлынет наружу обморочно-черный ужас.

Хальк был рядом, близко, сразу же за гранью света и полутьмы, но эта грань нерушимо отделяла его от Алисы. Иначе Хальк помог бы ей… Алиса скосила тревожно-янтарный глаз. Хальк даже не смотрела на в ее сторону. Похоже, в эту минуту для него существовала на свете только Дани. Алиса задохнулась от возмущения. Надо же!.. Синеглазая умница, скромница, средоточие всех добродетелей… Алиса запоздало удивилась самой себе: как хватает у нее сил на такой яд. Должно быть, приступ еще не скоро. Любопытно, когда она упадет ничком, раскинув руки, и свеча, пролив на стол желтую лужицу воска, сломается под тяжкой медью подсвечника, — любопытно, что станет делать Хальк: бросится к ней или начнет целовать Дани, благо темно?..

… Перила качнулись, она подалась вслед за ними, насмешливо скрипнули под носками сапог непрочные доски. Заполошный вскрик Сабины, огромные, в пол-лица, глаза Халька… И — ударивший в лицо встречный ветер, отчего-то пахнущий весною, и солнцем, и тополиным цветением. Вся аллея внизу засыпана мохнато-коричневыми гусеницами сережек, и склоны оврага одуванчиковые.