— Спасибо за то, что пришли сегодня, ребята… и не с пустыми руками, а принесли с собой чековые книжки. «Штольц индастриз» в моем лице… Для тех, кто не знает, позвольте представиться — Фред Штольц… Мы решили помогать этим ребятам, поскольку наша компания всегда ищет способ протолкнуть прошлое в будущее. — Грянули аплодисменты, Штольц отмахнулся: — Этот зал является одним из наших проектов. Пассаж вышедших из употребления технических чудес имени Фредерика Р. Штольца — второй проект. И у нас есть все основания полагать, что мой Пассаж сделает для истории индустрии и техники, возможно, с помощью всех здесь собравшихся, не меньше, чем музейные работники для истории естественного мира. Наш девиз прост: никаких ограждений или там стеклянных колпаков! Не потерпим ни единого препятствия, разделяющего зрителя и экспонат. Чтобы дать вам хотя бы общее представление о нашей задумке, мы после долгих споров и обсуждений решили открыть в музее естественной истории одну из уникальнейших в мире диорам. Слышите этот противный скрежет? — Для пущей убедительности Штольц потеребил себя за мочку уха. — Это с витрин снимают стекло, так что, когда все будет готово, начнем фотографироваться. Теперь прошу всех за мной, в том числе и эту парочку наших предков с отвислыми титьками. Сделаем групповой портрет в честь ваших замечательных и щедрых пожертвований. В честь вашей преданности идее — что экспонаты могут оживать!
Фотограф еще только начал устанавливать свою треногу, а гости с чековыми книжками в руках уже столпились у открытой витрины.
Едва успел Джессон сфотографироваться рядом со Штольцем, как моего знакомого бесцеремонно оттеснил один из спонсоров.
— Недешево обошелся билет на это представление, но дело того стоило, — сказал мне Джессон.
— Вам удалось разговорить Штольца?
— Понукать его не было нужды. Он сам поднял этот вопрос. Знаете, что он мне заявил? «Ну, небось до смерти рады, что завладели этой долбаной кожаной шкатулкой?» Очевидно, его татуированный оруженосец, кстати, звать его Эмери Куко, узнал меня. Вспомнил, что видел в лавке у Орнштейна.
— Ну а вы что?
— Я сказал Штольцу, что да, рад, просто счастлив, но был бы еще счастливее, если б завладел содержимым шкатулки. И тут на лице у него возникла самодовольная ухмылка, что только подтвердило мои подозрения. Поверьте мне, «Королева» у Штольца, лежит где-нибудь под замком в его Пассаже. Просто уверен. Пять минут наедине с этим типом, и я знаю, что получу признание. Люди такого склада не умеют держать язык за зубами.
* * *
Мы с Джессоном решили подождать Штольца у южного выхода из музея, возле останков одинокого рыбака из племени хайда.
— Забавно, — заметил Джессон, покосившись на туземца из раскопок. — Помню, здесь некогда лежал отважный и грозный воин ирокез, а не этот покорный юнец.
— Главное правило любой ссылки, мистер Джессон: никогда не полагайтесь на собственную память.
— Да, что верно, то верно. Кажется, весь его вид говорит сам за себя. Он словно спрашивает: «Что это я здесь делаю? Хочу домой». И кто смог бы упрекнуть его в подобном желании? Только вообразите, каково это — лежать под всеобщим обозрением среди всех этих стендов, лампочек и вентиляционных кнопок. Что произошло с тихим милым музеем, куда мне так нравилось приходить в детстве? Где можно было получить пусть старомодное, но вполне приличное самообразование. Хотя бы путем мнемоники. Кембриджский орден силен.
— Простите?..
— Это названия геологических периодов, Александр. Кембриджский — кембрийский, орден — ордовикский, силен — силурийский. Так, кажется.
Едва успел Джессон совершить путешествие во времени, как из-за стенда показался Штольц в сопровождении своей свиты. Джессон хотел было подойти, но не успел. Штольц промчался мимо точно ураган; выскочив следом за ним на улицу, мы увидели, что он как сквозь землю провалился, а его верный оруженосец устремился к Центральному парку.
— Ступайте следом за Куко! — пролаял Джессон.
— Шпион из меня просто никакой. Однажды Динти заставил меня следить за читателем, которого подозревали в краже каталожных карточек. И я с треском провалил задание.
