Иерусалимские материалы, и в особенности откровения и искренняя скорбь хранителя, заинтриговали Джессона.
— Человек, сравнивающий часы с родным ребенком, заслуживает того, чтобы с ним познакомиться.
— Можно ему позвонить. Номер у меня есть.
Джессон скроил гримасу.
— Вас это не устраивает?
— Нет. Только тет-а-тет, — ответил он. — Возможен даже частный визит на место преступления.
— Но вы же сами говорили, что не переносите самолетов.
— Есть и другие способы преодолевать расстояния, Александр, вполне спокойные и приятные. А может, назначу вас своим эмиссаром. Тем более что частности этого дела известны вам лучше, чем мне.
— Польщен, мистер Джонсон. Но ехать в Иерусалим никак не могу. Потому как если уеду, то босс или жена точно убьет меня… Почему вы улыбаетесь?
— Вы только что назвали меня Джонсоном.
— Правда?
— Интересно, как бы прокомментировал это ваш Креветка? А вообще в этой оговорке нет ничего удивительного. Она объясняется существенной разницей в возрасте между вами и мной.
— Означает ли это упрек в адрес Босуэлла, поскольку его справочник цитат не оправдал ожиданий?
— Надо проверить. Так, с налета, трудно сказать. Что-то не припоминаю, чтобы я читал об этом в «Лайф».
— Кажется, жена Босуэлла обвинила его в слишком тесной дружбе с мужчинами?
— А вот это определенно. У него была связь. — Тут Джессон осекся. — Кстати, наверное, именно так оценивает ваша жена наши взаимоотношения?
— Ну, не знаю. Ник, конечно, немножко ревнует из-за того, что мы так много времени проводим вместе. Одно могу сказать наверняка: она пришла бы в ярость, узнав, что я украл для вас книгу.
— Об этом можете не беспокоиться. Беспокоит другое. У нее может сложиться искаженное представление о нашем сотрудничестве.
— Если встретитесь с ней, об этом вообще лучше не говорить. Слово «сотрудничество» вызовет у Ник прямую ассоциацию с информаторами режима Виши.
Джессон покраснел.
— Но это просто абсурд! Ступайте домой и поговорите с ней. И убедите присоединиться к нам, ну, скажем, в субботу.
— Сами знаете, что произошло, когда я пытался уговорить ее. Повесила трубку, вот и весь разговор.
— Попробуйте снова. Нерешительность всегда ведет к провалу, к проигрышу, а я ненавижу проигрывать. И вы, подозреваю, тоже. Стоит только вспомнить, чего вам уже удалось достичь. Разве в самом начале вы ожидали, что удастся определить отсутствующий в шкафчике предмет?
— Нет.
— И однако, вам удалось! А когда этот предмет был не более чем изображением на анонимной гравюре, разве вы предполагали, что удастся установить его принадлежность к королевскому дому?
— Разумеется, нет.
— Но ведь удалось.
— Да, но…
— Учитывая все ваши достижения, не кажется ли вам, что это будет довольно просто — убедить упрямую жену прийти и разделить с нами скромную трапезу?
