— В жизни не держал в руках ничего более ценного, мистер Джессон, — произнес я. — Ну разве что однажды довелось прикоснуться к старинной книге псалмов. Прямо мурашки по коже.
— Вот и отлично.
— Так и подмывает немедленно бежать в библиотеку.
— Рад, что вы так завелись, — сказал Джессон и вернул карманные часы в гнездышко. — Но сильно сомневаюсь, чтобы библиотека помогла нам выяснить теперешнее местонахождение «Королевы». Если не возражаете, попробуем устранить небольшие несоответствия и продолжим наши изыскания вне стен такого достойного учреждения, как библиотека.
Принять предложение Джессона мне было нелегко. Оставить библиотеку — это означало лишиться доступа к тематическим каталогам, индексам цитатников, базе компьютерных данных. Это означало выход из столь утешительного и привычного мира шрифтов и фотокопий и погружение в новый мир, порой презираемый моими коллегами: людское общество.
Встречи с людьми и расспросы начались в Верхнем Ист-Сайде, в аукционном доме, где эксперт по антикварным часам и часовым механизмам внимательно изучил принесенные мной снимки. А потом деликатно спросил:
— Могу ли я поинтересоваться, означают ли все эти ваши вопросы потенциальную сделку?
— Боюсь, что нет.
— В таком случае полагаю, вам лучше обратиться с этой проблемой в справочную местной библиотеки.
Игнорируя иронию, прозвучавшую в его предложении, я отправился по другим подобным заведениям, список которых мы с Джессоном составили по справочнику «Желтые страницы». Но каждый из специалистов по антикварным часам, к которым я обращался, был сначала предельно внимателен и любезен, однако, узнав о нежелании принести означенный предмет к ним на аукцион, тут же отказывался от дальнейших переговоров и повторял с незначительными вариациями все ту же рекомендацию относительно библиотеки. Поскольку Динти назначил меня дежурным на час дня, все эти хождения пришлось завершить до полудня. По пути на работу, на углу Сорок четвертой и Пятой авеню, я поравнялся с похожим на хасида мужчиной в долгополом гоголевском пальто и с большим потрепанным портфелем в руке. Он резко свернул за угол и зашагал к югу. До этого момента мне и в голову не приходило наведаться в Бриллиантовый центр,[29] известный больше не часами, а разного рода драгоценными побрякушками.
В первом же заведении, куда я вошел, торговали брегетами. Но все они оказались хотя и очень красивыми, но современными, а потому не могли способствовать успешным поискам. Во второй и третьей лавках товар был выставлен менее элегантный и также не имеющий никакого отношения к старинным часовым механизмам. И вот наконец мне повезло. Над витриной третьей лавки, где красовались «подержанные» обручальные кольца (очевидно, снятые с пальцев разведенных или покойных супругов), я увидел треугольную деревянную вывеску:
ЧАСЫ
СТАРЫЕ И НОВЫЕ
ПОКУПАЕМ — ПРОДАЕМ
Э. ОРНШТЕЙН, ВЛАДЕЛЕЦ
Золотая стрелка показывала на магазинчик площадью не больше газетного ларька. Я постучал в дверь. Двое пожилых мужчин, глаза которых были искажены лупами, уставились на меня через витрину, затем отвернулись и вновь занялись своим делом. Пришлось постучать еще раз. Только на сей раз я изобразил некое подобие самой что ни на есть идиотской заискивающей улыбки, и меня впустили. Правда, пришлось подождать еще какое-то время, пока мужчины передавали друг другу массивные наручные часы и спорили о чем-то на идише. Спор их то разгорался, то затихал, то вновь разгорался с еще большей силой, а затем вдруг стих. Владелец лавки поднял голову и переместил лупу ювелира на середину лба, где она, удерживаемая тонким шнурочком, и осталась. Затем он запустил пальцы под ермолку и извлек оттуда ключ, которым отпер старомодный массивный сейф. Но не успели наручные часы угнездиться на обитом фетром поддоне, как владелец их попытался возобновить торг. В ответ на это хозяин лавки с грохотом захлопнул дверцу сейфа, как бы давая тем самым понять, что споры закончены. Посетитель вышел, и хозяин поднял на меня глаза.
— Чем может помочь Эммануэль Орнштейн молодому человеку?
— Мне необходимо отыскать одни часы.
