— Ладно, защищай ее! — крикнула Элинор. Внезапно ее глаза наполнились слезами. — Ты ведь слышал, что говорила эта грязная маленькая змеючка? Но я не буду вести себя так, как она! Не буду стоять спокойно, делать гадкие ехидные замечания и задирать при этом нос! Я выцарапаю ей глаза и расквашу физиономию! — Ошеломленный Хейстингс попытался обнять ее, но она оттолкнула его руку и повернулась к Хэдли. — Вы ведь понимаете это, не так ли? Кто рассказал вам все это? Лючия! Даже про историю со стрелками часов. Ей нужен Дон — вот в чем дело. Она бы рассказала вам и о том, что я делала… как меня били за то, что я… беру вещи. Да, я это признаю. Теперь ты и близко ко мне не подойдешь — верно, Дон? Но мне плевать! Можешь убираться к дьяволу! — Она ударила ладонью по столу и отвернулась.
Доктор Фелл сделал единственное, что могло ее успокоить, — позвонил официанту и заказал бренди, хотя уже приближалось время закрытия бара. Они ждали, пока буря не уляжется. Когда Хейстингс смог подойти к девушке, не вызывая у нее дрожь отвращения, Хэдли заговорил снова:
— Значит, вы в самом деле думаете, что мисс Хэндрет виновна?
Элинор горько усмехнулась.
— Но вы хотите нам помочь? Хотите видеть настоящего преступника пойманным? — Она кивнула, и Хэдли добавил: — Так возьмите себя в руки и подумайте. Например, об истории со стрелками. Вы действительно говорили о них с мистером Поллом?
— Да, это правда. Возможно, я думала о том, чтобы взять стрелки, но дверь комнаты Джея была заперта, так что я не могла бы это сделать.
— Следовательно, кто-то подслушал ваш разговор?
— Естественно. Лючия.
— Ну конечно. Только, чтобы быть уверенными в нашем расследовании, мы должны убедиться, что больше никто не мог вас подслушать. Где вы с ним говорили?
— Никто другой не мог нас слышать, — подумав, сказала Элинор, — кроме, может быть, миссис Горсон, а она не в счет. Это было в восемь утра в среду, и поблизости не было ни души. Я уходила на работу, а Крис спустился с портфелем, чтобы успеть на поезд в восемь двадцать из Паддингтона. Мы вышли на улицу, Крис подозвал мальчишку и попросил его привести такси. Пока мы ждали на крыльце, Крис рассказал мне о своих затруднениях. Он был трезв. Сейчас я припоминаю, что окна этой су… этой женщины были открыты, а занавески колыхались. Мы говорили негромко, и рядом никого не было — только миссис Горсон, кажется, вышла один раз выжать тряпку. Я сказала ему, что эта… подслушивает. Потом подъехало такси, мы сели, и Крис высадил меня на углу Оксфорд-стрит и Шафтсбери-авеню.
Хэдли задумчиво барабанил по столу. Он бросил взгляд на доктора Фелла, но не говорил, пока официант не убрал посуду и не принес кофе и бренди.
— Одно мне не вполне ясно, — промолвил Хэдли. — Вы описывали подробно, как можно испортить часы?
— Она вам это сказала? — осведомилась Элинор. — Тогда мы ее поймали!
— Нет, не сказала — только намекнула…
— Теперь я вспомнила, — энергично продолжала Элинор. — Я даже не упоминала об этом, пока мы не сели в такси, где никто не мог нас слышать. Какое-то время Крис молчал, ерзая на сиденье, а потом сказал: «Слушай, как можно вывести из строя эту чертову штуковину? Я не хочу бить по ней молотком и ломать ее». — «Можно взять отвертку и отвинтить одну из стрелок», — ответила я. «Только одну?» — «Да»… Но Крис становился все мрачнее. Он сказал, что хочет забежать в какой-то клуб и написать письмо, тем самым сделав последнюю попытку занять деньги. Если дорогая маленькая мисс Хэндрет говорила вам, что слышала это…
— И еще одно. — Хэдли достал из портфеля левую перчатку — он не сделал ошибки, показав правую с пятнами крови. — Это одна из улик, приготовленных против вас. Она принадлежит вам?
— Нет. Я никогда не покупаю черные. — Преодолев отвращение, Элинор обследовала перчатку. — Неплохая. Восемь шиллингов и шесть пенсов за то, чтобы быть повешенной. Хотя мне она великовата.
— Ваше здоровье, — рассеянно произнес доктор Фелл и отодвинул свой стакан. — Кстати, не возражаете, если и я задам один вопрос?.. Отлично! Я не хочу совать нос в секреты, не имеющие отношения к убийству, но как часто вы двое встречались на крыше? У вас были какие-то определенные ночи?
