В начале декабря 2011 года на альтернативном студенческом форуме факультета журналистики МГУ появилось моё объявление: «Работа для голодных студентов». В нём было сказано сразу и честно: «Я — частное лицо, у которого есть возможности, но категорически не хватает рук». Откликнулось 15 человек, в основном девушек. В Команде традиционная дискриминация в пользу женщин[3]. Ими легче управлять, да и информацию на себя и других они дают охотнее. Ещё это позволяет мне тешить старческий эротизм: будучи хромым гнилозубым Квазимодо в летах, я умудряюсь общаться с молодыми красавицами. В московской журналистской тусовке утвердился миф о «гареме[4] Чувиляева». Эта байка существует и процветает при моей поддержке.
Через пару ступеней естественного отбора в Команде осталось трое. Заметки участниц Команды публикуются в 15 ведущих бумажных СМИ. За прошедшие два года:
— Две участницы в возрасте 19–20 лет стали членами Союза журналистов России. Одна не захотела вступать.
— Каждая участница опубликовала не менее 100 заметок в ведущих СМИ под своей фамилией.
— Одна из участниц, будучи на I курсе, принята в штат МК, где опубликовала около 300 заметок. Другая прелестница работает на ТВ. Надо сказать, работу моим мушкетёркам предлагают постоянно, но она не всегда их устраивает. Известное дело: когда выбор широк, девушки тут же начинают задирать носы и привередничать.
Достижения Команды впечатляют. Главное: из сопливых девчонок за 1,5 года выросли суровые профессионалы. С такими острыми зубками, что я их и сам порой боюсь. Как это сделано? Ужели старый толстый крокодил знает волшебное «петушиное слово»? Никак нет. Даже не учил писать заметки, что порой вызывало справедливое возмущение.
Единственное, что необходимо было дать Команде — умение работать с реальностью.
У американского писателя-фантаста и основателя религиозной секты сайентологов[5] Лафайета Рона Хаббарда есть описание сверхсветового двигателя системы «будет-было». Принцип действия: поближе к цели путешествия выбирается видимая в телескоп и обязательно пустая точка пространства. В ней непонятно как (на то и фантастика) генерируется значительная масса; планета, связанная с космическим кораблём.
Реальность не терпит столь наглого надругательства над законами сохранения и выбрасывает инородную массу со сверхсветовой скоростью[6]. Но поскольку корабль с ней связан, а его существование не противоречит физическим законам, то он не исчезает, а перемещается в выбранную точку с чуть меньшей, но тоже сверхсветовой скоростью. Так, словно кузнечик, по Вселенной и прыгает.
Не знаю, как насчёт космических кораблей, бороздящих просторы «Большого театра», но в социально-исторической реальности мы недавно воочию наблюдали действие принципа «будет-было». К сожалению, в России. Не покладая рук, 70 лет трудились большевики-интернационалисты, выращивая тут «новую историческую общность — советский народ» (новиоп[7]). На весь мир кричали, что сей гомункулус — «будет». Убили миллионы людей, в том числе, лучших. Богатейшую страну разорили до состояния отсутствия еды. В итоге создали значительную массу… непонятно кого.
А в 1985–1991 годах вся эта масса вдруг ка-а-ак чесанет по национальным квартирам! Со сверхсветовой по историческим меркам скоростью: за 5 лет реальность восстановила всё, «как было». Даже с перехлестом-переборхесом: не по состоянию Российской Империи, а по границам XVII века. Конечно, не обошлось без помощи многочисленных «друзей» с Запада и Востока. Но если бы для громкого и с неприличным звуком распада СССР не было внутренних причин, никакие «друзья» ничего не смогли бы сделать. А так, почти четверть века прошло, а мы все головами вертим: «Шо это было? Иде я нахожуся»?
Это я к тому, что реальность умеет мстить. У неё всегда наготове кованый сапог, коим она с размаху пинает в зад любого наивного, решившего с ней побороться. И бьёт так, что он, бедняга, летит не ведомо куда, намного опережая звук собственного визга[8]…
Обыватель, вроде меня, может ничего этого не знать и не замечать. Ему даже выгодно всю жизнь прожить в позе китайской обезьяны: закрыв глаза и уши и заткнув рот ногой (на всё одновременно рук не хватит). Но журналист находится в отчаянном положении: ему надо реальность
