Дарник конечно же смастерил ему санки, на которых было очень здорово кататься с близлежащих холмов. Снег был не очень глубок, и полозья не тонули в нем, так что Эрранд так разгонялся на склоне, что мог по инерции проскользить почти через всю лощину.
Но в один погожий морозный вечерок, когда солнце начало погружаться в пучину багровых облаков на западном горизонте и небо окрасилось ледяным бледнобирюзовым светом, сезон катания на санках увенчался знаменательным событием: Эрранд взобрался на вершину холма, таща за собой санки. Внизу, среди сугробов, виднелась черепичная крыша дома, все окна были ярко освещены, струйка бледно-голубого дыма, прямая, как стрела, поднималась в неподвижный воздух.
Эрранд улыбнулся, лег животом на санки и оттолкнулся. Ветер свистел у него в ушах, когда он стремительно пронесся через долину и прямо-таки влетел в березово-кедровую рощу. Он мог бы проехать и дальше, если бы не ручей на его пути. Но и такое завершение спуска привело его в восторг, так как берег возвышался над ручьем на несколько футов, и санки Эрранда описали над темной водой изящную длинную дугу, резко закончившуюся великолепным ледяным всплеском.
Когда он добрался до дому, трясясь от холода и с ног до головы покрытый сосульками, у него состоялся обстоятельный разговор с Польгарой. Польгара, как он уже успел заметить, имела слабость к театральным жестам, особенно когда ей представлялась возможность указать кому-то на его недостатки. Она наградила его долгим взглядом и немедленно принесла какое-то отвратительное на вкус лекарство, которое насильно влила ему в рот. Потом она принялась стаскивать с него замерзшую одежду, отпуская едкие и почти обидные замечания по поводу любителей зимнего плавания на санках. У нее был прекрасно поставленный голос, и она умела подбирать точные слова. Интонации и ударения делали ее речь чрезвычайно выразительной. Но Эрранд предпочел бы более короткое и не столь утомительное обсуждение случившегося с ним происшествия, особенно если учесть, что и Бельгарат, и Дарник не очень успешно пытались спрятать широкие улыбки, пока Польгара разговаривала с ним, одновременно растирая его жестким полотенцем.
- Замечательно, - заметил Дарник, - по крайней мере, на этой неделе ванна ему не понадобится.
Польгара прервала растирание и медленно повернулась, чтобы поглядеть на мужа. В ее лице не было ничего угрожающего, но глаза смотрели холодно и строго.
- Ты что-то сказал? - спросила она.
- M-м, нет, дорогая, - поспешно ответил он. - Ничего особенного. - Он несколько настороженно взглянул на Бельгарата и поднялся на ноги. - Пойду-ка принесу еще дровишек, - добавил он.
Польгара подняла бровь и перевела взгляд на отца.
- Ну? - вопросительно произнесла она. Тот недоуменно заморгал.
Выражение ее лица не изменилось, но молчание сделалось давящим и угрожающим.
- Давай-ка я помогу тебе, Дарник, - наконец предложил старик, поднимаясь на ноги.
И оба они вышли из комнаты, оставив Эрранда наедине с Польгарой.
Она снова повернулась к нему.
- Ты проскользил по всему холму, - спокойно спросила она, - а затем прямо через долину?
Он кивнул.
- А потом через рощу?
Он снова кивнул.
- А потом к берегу и в ручей?
- Да, - подтвердил он.
- Как я понимаю, тебе не пришло в голову скатиться с санок до того, как они полетели в воду?
Эрранд не отличался разговорчивостью, но тут он почувствовал, что без объяснений не обойтись.
- Ну, - начал он, - я и в самом деле об этом не подумал, но вряд ли бы я с них скатился, даже если бы мне и пришла в голову такая мысль.
- Что-то я не совсем тебя понимаю.
Он серьезно поглядел на Польгару.
- До этого момента все шло так замечательно, ну, и казалось просто глупым не закончить такой потрясающий спуск.
Последовала долгая пауза.
- Понятно, - наконец вымолвила она с очень озабоченным видом. - Значит, это было сознательное решение - влететь в ручей на полной скорости.
- Да, можно и так сказать.
Она некоторое время не отрывала от него пристального взгляда, а затем опустила голову на руки.
- Я не уверена, что у меня хватит сил опять через все это пройти, - произнесла она срывающимся голосом.
